Сказ о златооких пожирателях.

Ночной мрак давно окутал Ису, словно тёмная вуаль, наброшенная на заснеженные просторы аллода. Тяжёлые свинцовые тучи скрывали небо, а вьюга, словно обезумевшая волчица, терзала деревянные стены домов, воя и стеная. Мороз, сплетаясь с потоками кружащихся снежинок, словно ледяными иглами, царапал лица гостей, заставляя их глубже зарываться в тёплые шарфы. Лишь обитатели Исы, облачённые в плотные природные шубки, стойко переносили капризы ледяной стихии. Вековые ели, неподвижные, как застывшие стражи, лишь слегка покачивали ветвями под натиском ревущего ветра. Большинство гибберлингов уже погрузились в царство снов. Рыбакам снились богатые уловы, борцам – победоносные сражения, судя по озаряющим их лица блаженным улыбкам. Даже маленькие котята в доме Держащих Нити мирно сопели, видя свои кошачьи сновидения.

Каждую ночь тройняшки из семьи Хъёльм с нетерпением ждали, когда родители придут рассказать им сказку на ночь. Матушка Рута любила повествовать о невероятных далях, где обитают существа, непохожие на гибберлингов. Об исполинских полумеханических созданиях, живущих в стальных городах. О великанах, почти лишённых шерсти, с редкими волосами на теле и копной на макушке, что пришли из каменных твердынь. О крылатых светлых существах, живущих неимоверно долго, помнящих ещё сотворение мира. Никто не смел усомниться в словах матери, ведь она и её сёстры были отважными путешественницами, а в сам Скальдгард заглядывали существа, так похожие на тех, о ком рассказывала мама.

Скрипнули доски, и в дом вошла фигура в шубке из белого волка. Откинув капюшон, показалась взрослая гибберлинг – тётушка Хильда, одна из сестёр матушки Руты. Увидев малышей, лежащих в кроватке и сияющих своими большими, ясно-голубыми глазками, тётушка расплылась в улыбке. Зрелище было поистине трогательным. Подойдя к кроватке, храбрая путешественница села на табурет, любуясь сонными лицами.

– Рута попросила меня посидеть с вами, – улыбнулась Хильда, поправляя одеяло, чтобы троица была укрыта потеплее. – Рассказать вам сказку? Или, может, легенду о Златооких чудовищах, с которыми сражались мы с вашей мамой?

– Златооких чудовищах? – удивлённо переспросил Рун.

– А что это за чудовища такие? – тихо прошептала Бруни, натянув одеяло до самого носа.

– Это создания поистине непредсказуемые. Они бродят по миру, маскируясь под обычных обитателей чужеземья. Никогда нельзя сказать наверняка, кто перед тобой – друг или враг. Но если увидишь, что его глаза сияют золотом - поберегись! – Путешественница наигранно опасливо посмотрела в сторону двери, за которой бесновалась вьюга, а потом перевела взгляд на детей, чуть наклонившись к ним. – Это может быть кто угодно: эльф, каниец или даже прайден. Но помните: если золотые глаза сияют холодом и голодом, значит, перед вами чудовище. Они только и жаждут застать врасплох, напитаться вашим страхом, а потом проглотить вас. Нет ничего прекраснее сочного мяса маленького, испуганного гибберлинга!

Пламя в очаге встрепенулось, издав громкий треск. Тени, пляшущие на стенах, словно в ужасающем представлении, клубились и искажались, будоража воображение.

– Кто знает, когда такое златоокое чудовище появится. Даже сейчас, среди бушующей вьюги, можно услышать их шаги, – заговорщицки прошептала Хильда. – Вы слышите, как скрипит снег? – Тихо проговорила она, прислушиваясь и приложив ладонь к уху.

В миг повисла почти могильная тишина, которую разрывал лишь свист ветра за стенами. Казалось, даже огонь затих, вслушиваясь в вой стихии. И правда, совсем рядом раздался хруст снега. Маленькие сердечки застучали, словно отбивая чечётку. Напуганные дети замерли, прижимаясь друг к другу. Испуганные бусинки глаз устремились к двери в надежде, что никто там не появится. Но их надежда неумолимо рушилась с каждой секундой. Там, среди белых вихрей, отчётливо вырисовывалась высокая фигура, чьи глаза вспыхнули, словно все золотые монеты мира. Тень приближалась, и глаза её то тухли, то вспыхивали вновь. Скованные оцепенением, малыши не могли ни пошевелиться, ни закричать. И когда фигура ступила на порог дома, только тогда маленькие гибберлинги увидели, что это был высокий мужчина, как один из тех, о ком рассказывала матушка, пришелец без шерсти из каменного города.

Высокий каниец, облачённый в доспехи демонологов, посмотрел сначала на детей, в чьих глазах было столько ужаса, что они явно были на грани потери сознания, а потом перевёл взгляд своих сияющих золотом глаз на свою знакомую, готовую сорваться в истерический смех.

– Хильда, долго тебя ждать? – Холодный, хриплый бас разрезал тишину, воцарившуюся в доме.

– Эх! Такую картину испортил… – наигранно досадливо пролепетала гибберлинг-инженер, глядя на малышню. – Надо их папку дождаться, а то они теперь не уснут.

– И сколько это займёт?

– Ну, не знаю.

– Стоит узнать. Я замёрз и голоден.

– Иди тогда в зал пиров, пни Ульфрика Белоглаза сюда или Руту Рукавичку, – фыркнула та.

Незнакомец молча ушёл, оставив семью наедине. Пока дети тряслись от страха, Хильда, еле сдерживая улыбку, поднялась на ноги, поправляя им одеяло.

– Э-это то с-самое чудовище? – шёпотом, заикаясь, поинтересовалась Бруни, сжимая в руках одеяло.

– Да. И он ждёт своего часа. Но я попросила его пока меня не есть, – понизила голос тётушка, вновь нагоняя жути.

– Но что будет, если он внезапно проголодается?! – воскликнул Рун, но, испугавшись собственного голоса, забился под одеяло, прикрывая рот ладошками.

– Кто знает. Может, он сожрёт одного из нас, а может, и нет, – неопределённо пожала плечами старшая гибби. – О, ваши родители явились, – улыбнулась та. – Доброй ночи, малыши! Никому не рассказывайте о златооких чудовищах, они не любят, когда о них говорят. Если узнают, что вы распространяетесь об их существовании, то они наверняка придут за вами!

Помахав детям на прощание, Хильда ушла в темноту ночи, туда, где её ждало существо, сверкающее своими голодными золотыми глазами. Кто знает, когда он придёт за ними, за такими маленькими, но наверняка очень нежными и вкусными детками.