Осколки несбывшегося: после Битвы богов.
Елизавета практически пронеслась до кабинета Яскера своим стремительным, летящим шагом. Там уже собрались и Штурм, и Хекет, ожидали только её. Яскер поприветствовал её коротким кивком. Елизавета опустилась на своё место по правую руку от Вождя.
— Раз все в сборе, то можно начинать.
Слово взяла Негус Хекет:
— Астральная буря ещё недостаточно улеглась, чтобы можно было безопасно возобновить астральные полёты. Есть странность: несколько часов назад наши приборы зарегистрировали аномальный всплеск. Пока его последствия и происхождение не установлены. Мы предполагаем, что это влияние так называемой Битвы Богов. Пока не известно, повториться ли он или это было разовое событие.
— Связь с разведывательным кораблём? — резко спросил Яскер Елизавету.
— Была нестабильна некоторое время, но мы как раз только сумели её наладить.
Тут, как раз, ожила экстренная связь с кораблём разведчиком: она была завязана напрямую на Яскера. Слишком уж важной была миссия — исследование эпицентра Битвы Богов. По проложенной Яскером мысленной тропинке скользнула и Елизавета. По сути она могла видеть его глазами и слышать его ушами, не более, но этого было достаточно.
От Битвы Богов осталась только небольшая каменистая площадка в диаметре метров сто. Высаживаться пришлось на абордажных шлюпках, а громадным кораблям только и оставалось, как зависнуть вокруг. С одной стороны расположилась лигийская экспедиция, с другой имперская, а между ним, как разделитель — гигантский линкор Смеяны, построенный на божественной силе. И все три махины глядели на клочок камня.
Когда представители всех трёх экспедиций ступили на сушу, то сумели рассмотреть в центре площадки нечто странное: свернувшуюся калачиком человеческую фигуру, а рядом лежал белый, пушистый клубок. Первым поднял голову клубок, оказавшийся егерским псом. Собака потянула носом воздух, обвела пришельцев взглядом и недовольно гавкнула. Завозился и человек. Это оказалась невысокая хадаганка, красноволосая, с узкими раскосыми глазами. И на ярком фоне выделялись серые кошачьи уши, похоже крепящиеся на спрятанный причёской ободок.
— Душ, что случилось?
Девушка поднялась, оглядела и имперцев, и лигийцев, но взгляд остановила на Смеяне:
— Чего тебе, подлюка подколодная, — хадаганка одним слитным движением поднялась на ноги и будто приготовилась к бою, — свали на свой Умойр.
— Чего ты себе позволяешь, чернь, — тут же вскинулась Смеяна.
Но девушка вновь огляделась и, высказав много нецензурных предложений владычице Умойра, исчезла во вспышке Камня Путешественника. Повисла тишина. Больше ничего толкового на этом камне не было. Экспедиция осталась ещё, чтобы точно удостовериться, что этот осколок не таит в себе ничего, кроме старого камня. Но связь с Яскером завершили.
— Что думаешь? — обратился он к Елизавете.
Та в задумчивости выстукивала на столе какой-то ей известный ритм. Она будто не слышала вопроса, хотя это было не так. Она размышляла над увиденным: из Битвы Богов не вернулось всего двое, если не считать Сарна и Архитектора. Вероника и Нннеки. Приёмная дочь бога и Героиня Сарнаута. И Смеяна, и Найан сумели вовремя покинуть собственную ловушку.
Но девушка хоть и походила на Веронику цветом волос, ей явно не являлась: слишком порывистая, не было в ней надменности, только стремительная ярость боевого зверя. Елизавета по чужим воспоминаниям видела движения Вероники-Береники, но ни одной старой черты не было в незнакомке. А вот сравнение с Нннеки было. Та тоже была скора на действия, вспыльчива. Одинаковый, безличный голос модулятора не позволял в полной мере отразить тех эмоций, что расплёскивала вокруг себя Героиня.
— У меня есть подозрения, — Елизавета наконец перестала раздражать окружающих назойливым стуком, — но я бы хотела сначала их проверить.
— И какие же кандидатуры? — Яскер не удовлетворился таким ответом.
— Нннеки. Но чтобы удостовериться мне нужно встретиться с ней лицом к лицу.
Яскер только кивнул: оба помнили первую встречу с шебутной Героиней. И если на Яскера она смотрела с восхищением, то на Елизавету с истовым обожанием. При всей циничности своей натуры, материализме, Елизавета впервые поверила в существовании любви с первого взгляда. Сама она такого никогда не испытывала, Яскер её заинтересовал, но не более. Вся та преданность и покорность ему, которые сейчас пронизывали душу Елизаветы, появились позже, во время близкого общения. А Нннеки облила её ярким чувством с первых минут разговора. И с тех пор это забавное создание всегда радостно прибегало к Елизавете. И именно такое поведение точно бы указало — Нннеки или нет.
И Елизавета, после собрания, достала давно известные ей координаты. Телепортироваться на личный аллод Нннеки не составило никакого труда. В лицо сразу ветер метнул пригоршню снежинок. А злой мороз тут же начал колоть голые ноги, забираться под мундир. Елизавета сцепила зубы, ругая себя за глупость: обычная одежда прекрасно подходила для тёплого Игша, подошла бы и для удушливых джунглей, и жаркой пустыни. Но Нннеки выбрала третий вариант — снежную пустошь.
— Эй ты! — Елизавета обернулась на скрипучий голос. — Да ты! — к ней направлялся гоблин, державший на вооружении метлу. — Убирайся! Ходют тут всякие… Шефа позову, охрану. А то повадились, рога ломают, братушек бьют.
Елизавета проигнорировала причитания гоблина, но заметила, что его товарищ нырнул в одну из дверей. Рысина уже хотела последовать за ним, как оттуда вылетело нечто белое. Оно промчалось до Елизаветы, притормозило и оказалось крупной егерской собакой. Она приветственно гавкнула и ткнулась головой в живот, напрашиваясь на ласку. Питомец не должен был ластиться к чужаку, Елизавета на пробу попыталась коснуться морды, а зверь только подставлял шею, уши и даже не пытался укусить.
И тут радостный возглас:
— Елизавета Васильевна!
Это была та самая девчонка. Она подскачила, козырнула и, окинув радосто-счатливым взглядом всю Елизавету, вдруг остановилась на голых ногах.
— Ой! — пискула Нннеки, в этом Елизавета не сомневалась, — пойдём в тепло, замёрзнете.
Елизавета всё же не отказалась, ни от кружки горячего чая, ни от пледа. Ноги чуть покусывало тепло и разгонявшаясь внутри кровь. Нннеки же сидела со своей питомицей подле, на ковре и глядела с тёплой, почти влюблённой улыбкой.
— Рассказывай, — приказала Елизавета, не ожидая хорошего структурированного доклада.
Но Нннеки покачала головой и показала в памяти. Картинки плыли, переплетались, выстраивая странный, скачущий сюжет. Какие-то каменные люди, воскрешения из мёртвых, другой мир с множеством корней. Племяшка Катя, которая в реальности была на несколько лет старше и точно так же подалась на поступление в Академию Комитета. Странно прорывалась реальность в этих бредовых, похожих на горячечные, видениях.
Но самым ярким и самым последним был разговор с Иркаллой, богиней, что щелчком пальцев могла переломить весь Сарнаут.
“— Проси, что хочешь. Хочешь власти — хоть сейчас Яскер пойдёт искать другую работу. Хочешь богатства — завтра же воздвигну град из чистейшего золота. Знаний — Найан упрашивать будет тебя об обучении, — распалялась, будто персонаж-искуситель из детских сказок якобы великая богиня.
Нннеки же горько улыбалась:
— А сможешь ли действительно выполнить желание? Всё мелко ты берёшь: власть, богатство, знания, но всё для тщеславия бессмысленного, не своим трудом добытого. Власть — ответственность, которую я не удержу на своих плечах. Богатство? Да город из золота развалиться за пару часов, безжизненный, бесполезный. Знания? Вот Найану и предложи, если хочешь поделиться с кем. А мне не знания, а умения нужны, вбитые в тело, чтобы откликались быстрее головы. Так с этим я сама справлюсь. Моё желание сложнее и проще: я счастья хочу для Яскера и Елизаветы Рысиной. Раз уж дала слово, так найди и решение действительно осчастливить их, а не требовать показать вид передо мной.
— Но ты не для себя требуешь.
— Так если будет счастлив наш Великий Отец и прекраснейшая наша Мать, то и я, преданный гражданин Империи, буду счастлива, — пожав плечами, ответила Нннеки.”
Елизавета скептически взглянула на Нннеки.
— Откуда ты взяла эти слова?
— Ну так нас учили, что Вождь наш великий, словно отец наш родной. Тогда ты матерью получаешься, а Незеб дедушкой, — с чистой улыбкой ответила Нннеки.
Елизавета даже открыла рот от изумления, но слов не нашлось. Только через пару минут, она смогла пробормотать:
— Прогуливала ты уроки политпросвета. Явно прогуливала. И от лекций политруков бегала.
Нннеки звонко рассмеялась, не отрывая зелёных лучистых глаз от Елизаветы.
— Я же светопротивный некромант в прошлом, а сейчас язычник. Потому и бегаю от политруков, как от огня. Хотя почему как. Они же на костёр меня отправят! — и вновь залилась искристым смехом.
— Триединая церковь не использует для наказаний костры, — сурово заметила Елизавета, — это атавизм, которым Лига проявляет свою жестокость! Мы же цивилизованная держава.
— Ага, — Нннеки чуть склонила голову на бок, хитро-хитро блестя глазами, — еретиков наказывает Комитет. По правилам и нормам Комитета. А дрова на костёр, территорию под казнь — всё согласовывать надо, неудобно… Ещё и дыма начадит, что лёгкие забьёт. Палачей лечить придётся. Одни проблемы!
— Очень хочешь попробовать на себе, товарищ?
Нннеки по-кошачьи зажмурилась и потянулась:
— Ску-у-учно, стоишь себе, горишь… А остальные вокруг суетятся, что-то делают. Не, такое не по мне.
Елизавета тоже прищурилась, с хитрой улыбкой:
— Верно, не по тебе. Но твоё сожжение, пожалуй, оставим на потом, особенно если Родине послужишь. Или ты только Сарнаут на край гибели ставить можешь?
Нннеки одним движение вскинулась на ноги:
— Товарищ Рысина, какие будут приказания?— и глаза шально блестят.
Проект «Аллоды онлайн» Автор Нннеки