Та самая Ромашка

Прошло много лет с того инцидента с Ромашкой, которую потеряли братья-гибберлинги в Торговом ряду. Тогда ей было всего только восемь. Но вот гибберлинг уже выросла и сама обзавелась семьёй и маленькими шаловливыми гибберлингами. Казалось бы, время должно всё менять и расставлять по своим местам. Но пусть со второй задачей Сарнаут успешно справился, первую он завалил. Гибберлинг пыталась и хотела многому научиться у жизни. Вот только жизнь всё равно её ничему не научила. И Ромашка умудрилась потеряться, заблудившись в лесу Светолесья. Ей уже приходилось там теряться не раз, когда она была маленькой и во время своей юности, однако так далеко в лес она ещё никогда не заходила. А заплутала она так сильно в этот раз, что дошла аж до какой-то затерянной деревни. Затерянной она назвала её в своей голове по одной простой причине. Из-за своего топографического кретинизма гибберлинг сначала против воли усиленно изучала карты Кватоха, а потом и вовсе умудрилась полюбить их. От ненависти до любви, как говорится, один шаг. Так вот, местность Светолесья была знакома Ромашке как количество гибберлингов в семействе. Лучше она знала только окрестности Новограда. И во всём Светолесье не найти было такой деревушки, на которую наткнулась наша гибберлинг, потерявшись в этот раз.

Это поселение было небольшим. Всего в нём располагалось не более десятка домов. Все они были хорошего сруба, аккуратно сложены из прочных, качественно обработанных стволов ясеней — этих деревьев здесь было удивительно много. Они почти что окружали всю деревушку кольцом, и их листья шептались на ветру, переговариваясь друг с другом, обсуждая последние новости в Сарнауте или погоду, которая вот-вот грозила испортиться к вечеру. В поселении было странно пусто. Здесь не найти было ни души, хотя в домах и ощущалась жизнь. Следы проживания были видны повсюду, хотя и не бросались особо сильно в глаза. Например, одним таким следом был сохнущий во дворе на прищепках ковёр. Ковёр был ещё совсем мокрый, было сразу ясно, что вывесили его недавно. К тому же, нигде не виднелось пыли, а все двери в домах были плотно закрыты. Некоторые из окон также прятались за ставнями, но большинство лишь прикрывалось белыми кружевными шторками, похожими на вуали юных невест.

Сначала Ромашка только прохаживалась вдоль домов, заглядывала за изгороди, за которые никак не решалась шагнуть, пыталась рассмотреть силуэты в окнах. Ей было любопытно, где она очутилась на этот раз. Поразительно, но вместо страха и паники гибберлинг испытывала лишь жгучий интерес ко всему, что видела вокруг себя, и восторг от предвкушения встречи с чем-то неизвестным. Видимо, в некоторых гибберлингах никогда не умирают дети. И даже вырастая, они всё равно остаются такими же малышами с мохнатыми ушками, какими были в свои семь или десять лет, когда часто убегали из дома на природу, ведь слышали её зов. Это удивительный дар слышать зов природы. Некоторые считают, так сам Тенсес общается с сарнаутцами. Ведь Тенсес есть во всём, в каждом кусочке этой Вселенной.

Наконец гибберлинг собралась с силами и зашла в один из дворов. Осторожно поднявшись по лестнице на крылечко, Ромашка замялась на пороге. Ещё где-то с минуту она мысленно собиралась с силами, а потом всё-таки вспомнила, что она уже взрослая и уверенная (неточная информация), а уж тем более нет ничего такого противозаконного в том, чтобы постучаться кому-то в дом.

-Есть кто дома? - осторожно спросила гибберлинг, нагнувшись поближе к двери, и замерла в надежде услышать ответ на свой вопрос.

Наконец дверь скрипнула, и Ромашке пришлось в несколько мгновений отскочить назад, потому что иначе её розовый носик встретился бы с твёрдой дверной поверхностью. Отскочив, гибберлинг не без любопытства прищурилась, стараясь всмотреться в темноту, которая царила в квартире, вид на которую открывался из небольшой щели из-за открывшейся двери. Изнутри не было слышно никаких звуков жизни, но дверь же точно кто-то открыл. С этой мыслью Ромашка, собравшись с силами, шагнула навстречу неизвестности. Сначала она сделала шаг, потом второй, третий и вот наконец-то перешагнула порог, взволнованно сглотнув.

• Здравствуйте? - неуверенно произнесла гибберлинг, аккуратно закрывая за собой дверь и вытирая ноги о половик, постеленный у самого входа, видимо, для таких же незванных гостей, как она сама.

-Кто ты такая? - прозвучал низкий женский голос, раздавшись откуда-то слева, и Ромашка тут же повернула голову в ту сторону, чтобы увидеть, кто же это сказал.

-Меня зовут Ромашка, - призналась гибберлинг, стараясь дружелюбно улыбнуться хозяйке дома, сидевшей в кресле в комнате, в которой не было никакого источника света, кроме зашторенного окна.

Домом владела эльфийка, судя по хрипотце в голосе, серебристым волосам и лицу, гордому, но изъеденному морщинами, весьма пожилая особа, особенно если учитывать то, как долго зачастую живут эльфы, не оказываясь на поле боя и подвергая свою жизнь угрозе. На старушке был надет халат тёмно-бордового цвета, исшитый золотыми нитями, а на ногах у неё были такого же бордового оттенка тапочки, которые украшали золотые розы. Общее впечатление, которое производило внутреннее убранство дома, очень гармонировало с хозяйкой. Оно казалось по-благородному старинным и таившим за своим полумраком какую-то мистическую историю. Эльфийка высокомерно осмотрела Ромашку с головы до пят и как-то довольно усмехнулась, а потом сделала неопределённый жест и сказала:

-Присаживайся, странница, - к гибберлингу тут же подлетел пуфик и осторожно опустилась на пол, покрытый ковром, изображавшим какой-то сказочный мотив. - Раз уж Тенсес забросил тебя в наши края и уж тем более привёл в мой дом, то я расскажу тебе одну историю.

-Какую историю? - с нескрываемым любопытством спросила Ромашка, опускаясь на пуфик, и её глаза загорелись звёздным пламенем, в них даже заплясали золотистые искорки.

-Это история о рождении нашего дома, нашей Вселенной, нашего Сарнаута… - таинственным шёпотом произнесла эльфийка, слегка наклоняясь вперёд и переходя на доверительный тон. - Ты ведь её никогда не слышала?

-Нет, никогда… - честно ответила гибберлинг, ведь сколько она не спрашивала о таком у своих друзей, никто ей не хотел рассказывать.

-Я так и знала, - по-доброму усмехнулась хозяйка дома и начала рассказ.

Её старческий голос с хрипотцой разливался аэдским вином по небольшому пространству домика. В воздухе витал аромат винограда, свежих опилок и ещё чего-то магического. Ромашка слушала эльфийку, затаив дыхание и вся обратившись во слух. И вся её душа пела и плясала, ощущая подлинное счастье, понимая, что совершенно случайно получила возможность соприкоснуться с историей Сарнаута. Вот только не знала Ромашка, что рассказывающая ей историю эльфийка была одной из самых первых эльфов Вселенной и сейчас мирно проводила свою старость в тайном поселении, огороженным специальным магическим барьером.