В далёком детстве двух глав фракций…

где-то в альтернативном Сарнауте

Нихаз тяжело вздохнул и измученно посмотрел на двух малышей, каждый из которых тянул игрушку на себя, не желая уступать её другому. Один мальчик был поменьше ростом и более пухлый, если сравнивать его со вторым. У него были серебристые, почти платиновые, волосы, которые отливали блеском, как будто были сделаны из благородного металла. И были они настолько длинные, что приходилось собирать их в конский хвост. Этот мальчишка имел очаровательные щëчки, за которые его так и хотелось потеребить. И Нихаз бы тоже, конечно, так сделал, если бы его уже не вымотали к тому времени два карапуза. Глазки у первого мальчика были добродушные, но какая-то едва уловимая хитрость то и дело вспыхивала в них, словно его осеняла внезапная гениальная идея. Второй же мальчишка смотрел на всё вокруг с серьёзным выражением лица, которое просто нельзя было представить улыбающимся, как ни пытайся. У этого малыша были короткие тëмные волосы и похожие на два больших кровавых рубина глаза. Он был худощав и вытянут, но при этом никак не мог победить пухляша и наконец забрать у него игрушку. Однако сдаваться не собирался ни один, ни второй мальчик. Так казалось Нихазу.

Но вдруг беловласый разжал свои пухленькие пальчики и выпустил из рук игрушку. Второй мальчик пошатнулся и чуть не упал от такой внезапной перемены в балансировании. Брюнет поднял на пухляша серьёзный вопросительный взгляд и, поймав озорную улыбку, которая всего на секунду появилась на лице хитреца, встретился с волной слёз: второй малыш разревелся в голос.

— Яся заблал маю иглушку! — проголосил он, заливаясь слезами и размахивая во все стороны руками и ногами, словно бы в истерике.

Отвлекшийся до этого на бокал аэдского эля Нихаз, вернувшись в комнату, обнаружил эту картину и на какое-то время застыл в недоумении.

— Вот за что меня назначили вашей нянькой… — наконец процедил он сквозь плотно сжатые зубы и вздохнул с такой тяжестью, что дрогнули стены в его астральном доме.

— Он длался! Он длался! — продолжал выкрикивать беловласый карапуз, не выговаривая букву "р".

— Что произошло на этот раз? — закатил глаза к небу Нихаз и скрестил на груди руки. — Айденус, ты будущий великий маг! Прекрати, пожалуйста, эту истерику.

Но малыш его, казалось, вовсе не слушал и продолжал плакать. Тем временем, брюнет, грустно посмотрев на игрушку, которая очутилась у него в руках, что-то пробормотал себе под нос и направился ко второму мальчику. Дойдя до него, он нагнулся до уровня беловласого и протянул ему игрушку.

— Держи, Айди.

Маленький великий маг тут же перестал реветь и заулыбался. Наблюдая со стороны за двумя этими мальчиками, можно было легко понять, как же сильно они отличались, и не только внешне. Малыши были похожи на две стороны одной медали: один спокойный и сосредоточенный, второй эмоциональный и очень подвижный. И ауры, которые у них были, тоже отличались разительно. Нихаз, каждый раз когда его оставляли один на один с этими астральными демонятами, страдал, но искренне удивлялся тому, как быстро они растут и развиваются. Кроме их характеров, сильно менялись и магические способности. Нихаз плохо понимал, зачем Тенсесу понадобилось сотворить двух таких сложных существ, от которых во многом зависит будущее Сарнаута.

— Яся! Яся! Яся! Давай поиглаем! Я хотю иглать! — голосил Айденус, преследуя Яскера, который медленно, но уверенно удалялся от беловласого озорника. — Яся!

— Айди, прекрати, — стараясь сохранять спокойствие, проговорил брюнет, прибавляя шагу.

— Поиглай со мной! Ну поиглай! — никак не унимался пухляш.

— Айди, отстань. Пусть Хази с тобой поиграет.

На этой фразе Нихаз весь аж встрепенулся. И нет, дело вовсе не в обращении, которое к нему было применено — к этому-то он уже давно привык и смирился с ним, как принято смиряться с неизбежностью. Дело было в типе игр, которые предпочитал маленький Айденус. Ему нравились магические баталии. А надо сказать, сил у мальчика было столько, сколько можно обнаружить у талантливого взрослого мага. И — что еще хуже — маленький великий маг терпеть не мог, когда кто-то уклонялся от его магических атак. Если бы не эта его особенность, то Нихаз просто бы активировал щит и позволил Айденусу резвиться в своё удовольствие.

— Хази-и-и-и! — требовательно протянул мальчик, разворачиваясь спиной к Яскеру и устремляясь навстречу Нихазу, тут же ощутившему, как что-то внутри у него упало и разбилось вдребезги.

— Что ты хочешь? — держа себя в руках и стараясь выглядеть грозно и даже сурово, спросил Нихаз, хоть ответ и был для него уже заранее очевиден.

— Я хочу иглать! — радостно всплеснул руками мальчик, и выбившаяся из-под резинки короткая прядь серебристых волос упала ему на глаза.

— Во что ты хочешь играть?

— В битву Света и Тьмы! — восторженно заявил Айденус.

— И на чьей же ты стороне будешь? — с напускным интересом спросил Нихаз, опускаясь на колени, чтобы быть примерно на одном уровне с ребёнком, хотя, конечно, опуститься на его уровень было нелегко.

— Света!

— Ну конечно… — с трудом натянув на лицо выражение заинтересованности, Нихаз улыбнулся ребёнку и не спеша поднялся на ноги.

Пока он шёл к площадке, на которой малыши обычно играли в битву Света и Тьмы, Нихаз услышал, как за его спиной раздаются бурные аплодисменты, а потом череда маленьких, но быстрых шагов — это за ним никак не поспевал Айденус.

Вдруг череда шагов прервалась, и снова раздался чей-то рëв. Нихаз нехотя обернулся и обнаружил, что беловласый опустился на пол и снова начал лить слёзы. Здесь, впрочем, причина была довольно простой и обычной. Когда маленькие дети устают, они тут же могут расплакаться, ведь еще слишком плохо контролируют свои эмоции. И Айденус ничем не отличался от самого обычного малыша. Это в какой-то мере давало Нихазу надежду на то, что он сможет вырастить из проблемного карапуза с зашкаливающей магической энергией относительно нормального, типичного канийца. Хотя, конечно, надежда эта была очень слабой. Но, как говорится, надежда умирает последней!

— Ну чего ты, великие маги не должны плакать! — попытался приободрить малыша Нихаз.

— Да, Айди. — вдруг присоединился к "няньке" маленький Яскер, подходя ближе к ревущему Айденусу. — Ты должен быть сильным и стойким. А иначе ты не сможешь меня победить.

— Не смогу? — обиженно шмыгнул носом мальчик и посмотрел на своего будущего заклятого врага, которыми они являлись друг другу от рождения по задумке Тенсеса. — Я все смогу! Я сильнее тебя!

— Тогда поднимайся. — серьёзно сказал ему Яскер и протянул руку, чтобы помочь подняться.

Айденус бросил на неё сначала недоверчивый взгляд, но потом всё же решился и принял помощь.

— А теперь иглать! — уверенно заявил он.

— Да… — тяжело вздохнул Нихаз и повторил, передразнивая ребёнка. — А теперь иглать.