Расчёт Тырля

Записка, присланная по личным каналам, была краткой и императивной: «Трое суток затворничества. Необходимая процедура. Подмена поручена тебе». Великий Маг Лиги, Айденус, отправился обновить свою Драконью Кровь, покидая пост инкогнито. Процесс, редкий и жизненно важный, оставил после себя вакуум власти, который нужно было заполнить. И вот, жрец Феофил, с помощью иллюзорного артефакта с многоуровневой защитой от опознания, расхаживал в облике седого, могущественного старца, решая вопросы государственной важности. От распределения поставок оленины в северные гарнизоны до обсуждения шатких договорённостей с Империей — скучнее занятия вряд ли можно было сыскать.

Феофил вряд ли бы принял на себя это бремя, не вмешайся в ситуацию Марианна ди Ардер, настоятельница Церкви Света. Личная просьба, окрашенная уважением и, возможно, намёком на его собственный глубоко скрытый интерес к ней, стала решающим фактором.

Феофил только что подписал последнюю пачку запросов от главы Сыскного Приказа Жуги Исаева, ощущая себя не стержнем нации, а рядовым бюрократом. Он с облегчением отложил перо. В этот момент раздался осторожный стук в дверь.

«Войдите», — прозвучало короткое, не терпящее пререканий «Айденуса».

В кабинет проник молодой эльф. Помощник почтальона, вспомнил Феофил. Необычно. Оборот важной почты всегда шёл через сертифицированных курьеров. Но видимо не в этот раз. Парень держал в руках неприметный кристалл связи, сообщив, что его поручено передать лидеру фракции лично. «Великий Маг» благодарно кивнул, и младший почтальон бесшумно покинул помещение.

Как только дверь закрылась, кристалл вспыхнул фиолетовым свечением. На его поверхности проступило изображение: лицо, которое обычно ассоциировалось с грязными подвалами и сомнительными сделками, а не с высшей политикой Лиги. Гоблин.

Канал связи был защищен. Собеседник, сделал вежливый, почти издевательский полупоклон.

«Оставим формальности», — начал собеседник. Его голос был сухим, расчетливым. — «Всё-таки не на официальном приёме. Я знаю, что Айденус временно покинул свой пост. Не спрашивайте, откуда я это знаю. Вернемся к вам. Вы персона не менее важная, хоть и уступающая по влиянию. Так вот, Феофил, жрец Церкви Света: вы — человек веры, я — человек расчёта. И сейчас наши интересы… совпадают в точке зрения на хаос. Будем знакомы, Тырль. Думаю, вы уже в курсе о моей персоне».

Понимая, что гоблин видит его насквозь, а артефакт бесполезен, Феофил впервые за эти дни снял маскировку. Образ Айденуса исчез, явив напряжённое, но ясное лицо жреца.

«Вы прозорливы, Тырль. Или просто циничны», — ответил Феофил, его голос стал мягче, но не менее холоден, чем ледяные воды Исы. — «В любом случае, говорите. Зачем советник королевы Смуты связывается со мной? Разве вам не нужен Великий Маг?»

Тырль откинулся в кресле, беря в руку бокал с рубиновым вином.

«Потому что я ценю прямоту и эффективность. Айденус не стал бы со мной расшаркиваться. Он бы послал шпионов следить за мной, а Яскер уже обсуждал, как лучше мной «воспользоваться». Но вы… дорогой жрец, более восприимчивы к неожиданным истинам».

Насладившись вкусом, гоблин продолжил, его взгляд стал острым.

«Истина проста: Светлана Валирская — искра, которую вы не сможете погасить, не взорвав весь пороховой погреб Кании. Валиры — это не просто династия. Это основа канийских традиций с многовековой историей. Вокруг неё собираются все, кто устал от ваших Великих Магов, от Церкви Света и иных узурпаторов. Князь Финист со своим язычеством, орк Дунай, ищущий свободы… Моя госпожа обещает им возрождение старой веры и обретение независимости. И, конечно же, на своих условиях».

Феофил внутренне напрягся. Дивы. Тырль знал самое уязвимое место Лиги.

«Дивы с Кватора, — продолжал гоблин, словно читая эльфа, — это ваша главная проблема. Вы знаете, что они когда-то отвернулись от Валиров. Светлана пытается исправить эту историческую ошибку. Если ей это удастся, её легитимность перестанет быть призраком. Она станет неоспоримой силой, с которой вашим чванливым лидерам придётся считаться».

«Ваши мотивы?» — потребовал ответа Феофил.

«Мои мотивы? Лично мои: Выживание и Власть», — ответил Тырль без тени смущения. — «Я — советник. Мне нужна сильная королева и стабильное управление. Война на костях Кании мне не выгодна. Если вы устраните Светлану, вся накопленная за многие века обида и ненависть «старой Кании» вырвется наружу. Она разобьёт вашу Лигу на тысячи мятежных осколков. А мне нужна одна сильная королева, которую я смогу направлять, а не толпа обезумевших от мести князьков. Крепость Орешек - лишь один из немногих осколков прошлого. Мы же говорим с вами о настоящем подрыве порядка».

Феофил понимал, что гоблин говорит правду. Это была чистая, безжалостная прагматика, лишённая фанатизма.

«Вы говорите о силе Валирской идеи. Как, по-вашему, будет развиваться ситуация?»

Тырль принял вызов с видимым удовольствием, будто начал разыгрывать шахматную партию.

«Полагаю, мы с вами подступились к самому интересному. Конфликт начнется не с армии, а с пропаганды. Светлана будет привлекать всех, кто чтит дух леса и всю подобную чушь. Рада, дочь Финиста, может стать символом возрождения. Это расколет нацию — и Лигу в том числе — на 'согласных' (ваших сторонников) и 'не согласных' (наших). В том случае, если в план не закрадётся иная, малоизвестная переменная».

Несуразный внешний вид гоблина никак не вязался со словами, которые тот манифестировал. Феофил невольно вспомнил об Уважаемом Гоблине, ощупывая карманы, будто в поисках пропажи чего-то важного.

«Яскер, конечно же, поднимет весь Комитет для слежки, — Тырль обновил бокал. — Но и его я опережаю. Как минимум, потому что предоставляю вам информацию, которая, как бы это ни звучало, вынудит вас действовать так, как выгодно мне и Светлане — то есть, не развязывать полномасштабную войну. Я становлюсь вашим невольным гарантом шаткого мира».

Гоблин поставил бокал на невысокий столик рядом с собой. Сцепив тонкие пальцы в замок перед собой, заговорщик наклонился ближе к кристаллу, его глаза светились нескрываемым торжеством. Он не ждал реакции; он объявлял о своём превосходстве.

«И последнее. У вас есть Гамаюн – девоптица, что помнит будущее. Настоятельно рекомендую заняться этой птицей. Ваша многоуважаемая Смеяна, увы, не способна прийти с ней к консенсусу. Гамаюн помнит, почему дивы отвернулись от Валиров. Это не сила, но знание. И оно может быть как ключом к ослаблению Светланы, так и к её возвышению. Вы, как человек, имевший общение с Найаном, думаю, понимаете ценность исторической истины. Пожалуй, это всё, что я хотел до вас донести. Наш разговор строго конфиденциальный. Уверяю, при следующей нашей встрече, я сделаю вид, будто ничего не было».

Тырль улыбнулся, допивая вино.

«Спасибо за разговор, Герой Сарнаута. Надеюсь, вы примете прагматичное решение».

Связь прервалась. Кристалл мгновенно рассыпался в пыль. Феофил несколько минут смотрел на горстку пепла.

Тырль оказался не так прост. Он искал контролируемый конфликт, в котором Лига и Империя сдерживали бы друг друга, пока Светлана набирает силу. Его интерес лежал в идеологической войне, а не в прямой конфронтации с сильными мира сего. Это гениально и опасно одновременно.

Провидица Унн предупреждала о Пустоте. Если «старая вера» столкнется со Светом, это создаст идеальную брешь для вторжения иных сил. Конфликт идеологий, предсказанный Тырлем, мог стать тем самым «переломом», который повлияет на Нить Антона Валирского, превратив его в орудие катастрофы.

Доверять новоиспеченному союзнику нельзя, но принять его «акт доброй воли» — необходимо. Самый оптимальный вариант – принять информацию, но отвергнуть его цель. У Лиги появился козырь — Гамаюн. Её знания — тот самый кусочек пазла, который поможет собрать полную картину, а на кону стоит нечто большее, чем амбиции одного старого гоблина.

Тем временем от Марианны поступило сообщение, что Айденус успешно прошел обряд обновления Драконьей Крови и уже вернулся к своим обязанностям. Феофил, собрав отчёт о проделанной работе, оставил его на столе и телепортировался в неизвестном направлении.

Залы Айденуса погрузились в тишину.