Аллоды онлайн III Игра Богов
Начало истории:
Аллоды онлайн. Новеллизация (3 части) — (ficbook.net)
Иван Соловей @s_ivan читать книги онлайн (author.today)
Глава 24. Во имя Света!
Я притворялся спящим, когда кто-то приближался ко мне, потому что разговаривать не хотелось. Светало. Сквозь туман пробивались первые утренние лучи, от чего он стал розовым и даже где-то романтичным. Правда настроения мне это не прибавляло. Я плохо спал, почти всю ночь раздумывая о том, как могло оказаться так, что я здесь.
Скажи мне кто-нибудь до этого, что в моей жизни наступит момент, когда я буду сотрудничать с демонопоклонниками, этот кто-нибудь бы плохо кончил. Но этот момент наступил. Союз с демонопоклонниками заключен! И против кого? Против червелицых и драконидов — существ, о которых еще недавно никто не знал! Все это походило бредовый сон при высокой температуре. Я спрашивал себя снова и снова — выполнил ли я то, о чем говорил Яскер — повлиял на ход истории, или мир все еще может измениться от моего неосторожного решения? Сейчас, возле лагеря демонопоклонников, я как никогда чувствовал, что свернул не на ту дорогу, и от этого мне было страшно. Вот так малодушно, совсем не по геройски, мне не хотелось нести ответственность за свои возможные ошибки.
Внезапно начал накрапывать дождь. Вода будто смысла мысли из головы, и дальше я просто лежал бездумно глядя в плачущее небо. И притворялся спящим, когда кто-то приближался.
Мы разбили свой лагерь рядом с нашими новыми союзниками. Надо отдать должное Хнефу, он выделил нам на помощь целый отряд, патрулирующий периметр, потому что мы оказались на открытой местности, а дракониды и големы червелицых могли напасть в любой момент. К счастью, этой ночью все было тихо, и большинство из нас даже ухитрилось выспаться, несмотря на то, что мы не очень то доверяли своим «друзьям».
Вчерашние переговоры Артема Сонина с демонопоклонниками закончились тем, что он отправился с генералом Громовым и предводителем демонов Голиафом в какие-то «Гнилые руины», где, насколько я понял, развернут второй плацдарм. Название мне не нравилось, как и то, что Сонин пошел туда один в ненадежной компании. Смело, конечно, но глупо. С другой стороны, мне ли судить?
— Не прикидывайся, Ник, я знаю, что ты совсем не спал.
— Хотел бы сказать «доброе утро», но слова в горле застревают.
— Понимаю, — кивнула Лиза. — Но тебе все равно придется подняться и идти к демонопоклонникам. Хнеф хочет поговорить.
— Где он? — я приподнялся и огляделся по сторонам.
— Скоро придет, я уже его слышу. Он очень нервничает и до конца не доверяет тебе, даже несмотря на слова Сарна. Хотя, всем остальным он доверяет еще меньше.
— Как и я ему. Как думаешь, Зизи, мы все правильно делаем? Я имею в виду помощь демонопоклонникам.
— Мы помогаем не им, а себе. Просто наши цели сейчас совпадают. Червелицые и дракониды напали на нас…
— Они напали на Нихаза, а не нас! А мы всего лишь оказались на их пути, потому что помогаем ему… тоже кстати непонятно, зачем, — я закрыл лицо руками и до боли надавил пальцами на глаза. — Мне кажется, что я схожу с ума. Как мы могли объединиться с демонопоклонниками? Может именно так и попадают в их ряды? Придумывается какой-то общий враг — и вот мы уже друзья…
— Ты точно сходишь с ума, Ник, — подтвердила Лиза. — Демонопоклонники нам не друзья, не стоит так думать, это опасные мысли.
— А в чем я неправ? Давно ли мы знаем о червелицых и драконидах? А демоны были нашими врагами много лет! Мы точно на правильной стороне?
Лиза помолчала, раздумывая над ответом.
— Не знаю, — произнесла она наконец. — Я бы хотела дать какой-то умный совет, Ник, но я правда не знаю. Но одно могу сказать — это не твоя зона ответственности. Точнее, не только твоя. Даже если ты уйдешь, другие останутся…
— Я смогу всех увести! Это я привел вас сюда и я же и уведу!
— Хочешь пойти против Нихаза? — послышался голос Михаила.
Он подошел и, поймав мой взгляд, кивнул в сторону, на показавшегося из лагеря демонопоклонников Хнефа.
— Нет, я хочу не сидеть в одной лодке с сумасшедшими.
— Это не страшно, если лодкой управляешь ты сам, — сказал Миша. — Мне понятно твое волнение, но не руби с горяча. Уйти мы можем в любой момент.
— Лишь бы не было поздно, — буркнул я, поднимаясь.
Когда Хнеф приблизился, я с удивлением увидел на его плече Фею.
— У тебя умная птица, — сказал он, проследив за моим взглядом и погладив ее по голове металлической рукой.
— Не думаю.
Фея каркнула и пересела на мое плечо, но я был так зол, что согнал ее. То она путается с культистом Тэпа, то с демонопоклонником, что за тяга к дурным компаниям?
— Она пыталась напасть на наших малышей, — сказал Хнеф.
— На кого?
— На демонов. Вы называете их астральными бесами. Пришлось во имя Света ее покормить, чтоб она стала чуть добрее…
— Взяточница!
— Я дал ей мышей, которыми мы кормим бесов.
— А бесы питаются мышами?!
— Они питаются кровью… И эмоциями, конечно. Сильными, яркими, деструктивными. Особенно теми, которые разрушают нас самих, — пояснил Хнеф в ответ на мой удивленный взгляд.
— То есть страхом, — утвердительно сказал я.
— В первую очередь — да. Глубинный, панический страх, который лишает живых существ воли.
— Ну, недостатка в этом нет. Где война — там и страх.
— Верно. Страх ослабляет нас, но питает демонов. Это ли не совершенство?!
— Это мерзость.
— Что ж, не будем спорить, неразумное дитя Создателя, — дернул плечами восставший и его металлические суставы чуть лязгнули. — Мы бы хотели обсудить текущие дела, Никита Санников, пока твой друг решает глобальные задачи с нашими великими полководцами.
Осадил так осадил! Сонин там с полководцами вершит великое, а я тут так — мусор вынести, чаю принести.
— Кто это — мы?
— Я и наш стратег Тумак Ярых.
— То есть стратега решать глобальные задачи с великими полководцами не допустили? — ехидно спросил я. — Ладно, буду у вас через пятнадцать минут.
По крайней мере Семер Хнеф пришел лично, а не послал кого-нибудь за мной. Наверное, это можно считать хоть каким-то знаком уважения?
Явившись в лагерь к демонопоклонникам через обещанные пятнадцать минут, я вдруг поймал себя на мысли, что ищу глазами ту хорошенькую девушку, что вчера поздоровалась со мной. Почему-то мне казалась, что она как лучик настоящего света в сплошной темноте… Дождь, на время разогнавший туман, прекратился, и все вокруг снова начало заволакивать мглой. Девушки нигде не было. Обидно.
Тумак Ярых вместе с Хнефом ждал в уже знакомой палатке и приветливо помахал мне рукой, когда я вошел. Я уныло кивнул в ответ.
— Если глобальные задачи уже распределены среди более достойных, я так понимаю, на нашу долю выпало что-то не особо значительное?
— Конечно же нет! — воскликнул Хнеф. — Планирование атаки — дело совсем не простое. А уж в противостоянии с таким противником, как червелицые и дракониды, любая ошибка, любое отступление от плана атаки смерти подобно! Поэтому мы решили не отвлекать полководцев другими проблемами, но это не значит, что их нет!
— Например?
— Нежить. Нет, я не имею ничего против нежити — я ведь, как ни крути, сам тоже не совсем живой. Но нежить, расплодившаяся на Костяном холме, тупа, агрессивна и является постоянным источником головной боли для наших полководцев.
— Что такое Костяной холм?
— То, что у нас под носом, — вступил в разговор Тумак. — Возвышенность на сервере, ее хорошо отсюда видно. Там и сидят эти гады, лезут к нам в лагерь…
— А откуда там нежить?
— Отличный вопрос, — сказал Хнеф и замолчал.
Я понял, что продолжения не последует.
— И?
— Мы уже не первый день ломаем себе головы — откуда тут взялись такие толпы нежити. Кто их поднял? И главное — зачем?
— Понятно. Вы хотите зачистить этот холм?
— С Божьей помощью! Когда мы только прибыли на Блуждающий остров, немало наших братьев полегло в бою с местной нежитью. Костяной холм недаром получил свое имя.
— У вас с названиями тут вообще беда, — хмыкнул я.
— Боюсь, нам было не до веселья, когда мы рисовали карты. Смерть бойца — как нож в сердце для хорошего командира. А Дмитрий Громов и Голиаф — не просто хорошие командиры. Они лучшие! Но сейчас, под гнетом тяжелых мыслей и скорби о павших, их вера в собственные силы пошатнулась… Да, как бы ни хотелось вашим церковникам выставить демонов жуткими чудищами, но они, как и мы, способны испытывать боль, неуверенность и горе от поражений. Я тоже тяжело переживаю гибель каждого из наших братьев.
— Надеюсь, никто не ждет от меня слов сочувствия.
— О, заблудившееся во тьме дитя Сарна, быть может, со временем ты разделишь мою скорбь, став одним из нас не только телом, но и душой.
— Вряд ли.
— Короче говоря! — хлопнул в ладоши Тумак. — План такой: наваливаемся всем скопом на Костяной холм, и нежити кранты!
— Все больше восхищаюсь вашим стратегическим даром, — сказал я, но ни орк, ни восставший не отреагировали на мой тон.
— Эх, был бы я помоложе, лет этак на полтораста, сам бы повел своих братьев в бой! Старость — не радость. И шарнир в колене опять скрипеть начал…
Набеги на Костяной холм стали нашим развлечением не только на этот день, но и на несколько последующих. Нежить — не самый грозный противник, хотя ее действительно оказалось много, точнее, она просто не заканчивалась, так что цель — зачистить холм — становилась все более абстрактной. Но беспокоило меня вовсе не это. Со временем всеобщее недоверие сходило на нет и именно в этом я видел главную опасность. Демонопоклонники в большинстве своем и правда оказались угрюмыми и малоразговорчивыми, но все же мы находили с ними общий язык. Вчерашний враг, до этого бывший для нас абсолютным, непримиримым злом, сегодня вдруг стал казаться если не нормальным, то как минимум договороспособным. И эта перемена в сознании пугала. Как быстро оказывается стираются грани!
Мы разбились на группы, которые поочередно отдыхали, защищали лагерь и, объединившись с другими отрядами, выступали в сторону Костяного холма. Поднятые кем-то мертвецы занимали очищенные земли сразу, как только мы отходили назад — они бездумно бродили туда-сюда, натыкаясь друг на друга, и смысл их существования не был понятен никому. Мы снова и снова успокаивали этих несчастных, чтобы вернуться на следующий день и увидеть очередную нежить, неспешно захватывающую эти земли, как неизлечимая зараза.
Впрочем, кому-то наше времяпрепровождение казалось вполне увлекательным. Тумак Ярых, наверное самый шумный из всех демонопоклонников и наименее скорбящий по своим погибшим братьям, даже устроил соревнование на скорость, с которой нужно умертвить определенное количество нежити. Ставки активно принимались, количество желающих поучаствовать в марафоне росло.
— Сарн — Бог Света, а свет — он дюже быстр. Фьють — и уже там. Хрен его догонишь даже на астральном корабле, гы. Вот и узнаем, насколько вы шустрые. Испытание такое: за полчаса… не, полчаса — много! За двадцать пять минут нужно изничтожить три десятка мертвяков. Да, да, не меньше. Ну что, кто рискнет или кишка тонка? Делайте ставки! Бьюсь об заклад, фиг кто поспеет!
— А Семер Хнеф в курсе твоих игрищ? — поинтересовался я.
— Ага. Как-то заикнулся ему о ставках… Хоть услышал, как он бранится, гы! Орет, что это должно быть важное, очень серьезное испытание во имя Сарна.
— Надеюсь, ты придумал что-то важное, потому что вон он идет.
— Ой, ма! Побегу-ка я, проверю, как там укрепления и вообще…
Тумак Ярых наглядно изобразил скорость света, исчезнув из поля зрения Хнефа за секунды. У меня же накопились вопросы, и я зашагал прямо к нему.
— Мне сказали, что дорога до Гнилых руин занимает один день.
— Так и есть, — кивнул Хнеф.
— День в одну сторону, день обратно — итого два дня. Но прошла неделя, а Сонин все еще не вернулся. Мне уже начинать беспокоиться?
— Не думаю. Мы бы уже знали, если б что-то случилось. Но ради вашего спокойствия я пошлю гонца разузнать все.
— Советую это сделать как можно скорее ради вашего спокойствия, а не нашего! — рявкнул я и хотел уже добавить что-то нецензурное для закрепления эффекта, как заметил за спиной Хнефа лучик света.
Красивая, белокурая девушка удивленно и чуть испуганно хлопала своими большими, голубыми глазами, и все нецензурное застряло у меня в горле. Ни разу она не попадалась мне на глаза за всю неделю нашего пребывания здесь, но стоило начать орать как бешеный неврастеник…
— Наш доктор прислал меня узнать, нет ли у вас лекарей? — застенчиво произнесла она и отчего-то налилась краской.
— Что-то случилось? — спросил я.
— Нет-нет, во имя Света, он хотел просто проконсультироваться.
— Как вас зовут?
— Маша… кхм-кхм… Мария Заветина.
— Хорошо, Мария, я пришлю к вам лекаря.
— Благословит вас Сарн, — прошептала она и юркнула обратно за спину Хнефа.
Я сухо кивнул восставшему и, обуреваемый плохими предчувствиями, пошел на поиски Матрены. С чего бы вдруг доктору демонопоклонников понадобился наш лекарь? В праздный интерес и светскую беседу с коллегой я не верил. У наших союзников явно что-то случилось!
Отправив к демоническому врачевателю не только Матрену, но и Мишу с Лизой, чтобы они разведали что-нибудь, я уже всерьез задумался о разведке к Гнилым руинам на пару с Орлом. Артем Сонин не был мне другом, но бросать своих на произвол судьбы в Империи не принято. Лба лучше оставить в лагере, просто чтобы здесь всегда находился кто-то из нас и был в курсе происходящего.
И только мы обсудили это с Орлом и Лбом и хлопнули по рукам, как Сонин нарисовался перед нами вместе со своими усами, живой и невредимый.
— Надеюсь, здесь не произошло ничего серьезного в мое отсутствие? — поинтересовался он как ни в чем не бывало.
— Нет, нет, — заверил Орел. — Как раз собирались идти искать твои кости.
— Пока рано. Значит так, вот что я узнал…
Он уселся на землю прям там, где стоял, и разложил перед собой несколько листов бумаги, на которых была изображена карта: аккуратные линии, ровные штрихи, старательно нарисованные горы, елочки и строения, идеальные, словно напечатанные, надписи. Я даже не усомнился в том, что всю эту красоту он изобразил своей рукой. Просто машина, а не человек. К нам сразу стали заинтересованно подтягиваться остальные.
— Остров не такой уж и маленький, как могло показаться. Вот здесь наш лагерь и лагерь демонопоклонников. Прямо перед нами Костяной холм…
— Это мы знаем, только и делаем, что совершаем туда набеги. Его оккупировала нежить.
— Не удивлен. За холмом, в центре аллода под камнями лежат остатки Мертвого города, а за ними, на севере, пирамида Тэпа.
— Может это из-за ее магии мертвяки и не успокоятся никак? — почесал затылок Лоб. — То-то им нет ни конца, ни края!
— В город можно попасть? — спросил я.
— Там некуда попадать, ничего не осталось. Горы камней.
— Понятно. А пирамида?
— Насколько я понял, тоже частично завалена, но туда мало кто добирался из демонопоклонников, так что степень ее сохранности неизвестна. Предположительно, рядом с ней, вот здесь, последние врата в Мертвый город — в его целую часть, там непрерывно идут столкновения между червелицыми и драконидами.
— Хорошо, воюющие враги для нас плюс, — вставил кто-то из-за моей спины.
— Нашим воюющим врагам пока удается не только воевать друг с другом, но и успешно отвешивать нашим союзникам. Хорошего в этом только то, что из-за этих столкновений портал в Мертвый город не находится под чьим-то контролем.
— Ну хоть что-то, — протянул я, рассматривая карту.
По ней было понятно, что врата находятся на некой «Дворцовой площади», отмеченной двумя перекрещенными мечами — именно здесь идут активные бои. От нашего лагеря до этой площади вели две дороги — справа и слева от завалов в центре. Гнилые руины, где был Сонин, я обнаружил по дороге слева, в окружении множества горизонтальных линий. С картографией я дружил и поэтому сразу напрягся.
— Здесь что, болото?
— Да, трясина. Местность очень опасная, но для ставки Голиафа это естественная защита. Так что Гнилые руины можно считать условно нашими.
— Почему условно?
— Потому что червелицые даже там лупят демонов, как котят. Голиаф со своим войском, конечно, стоит насмерть, но не может продвинуться дальше.
Я пробежал взглядом по дороге от Гнилых руин по Болотному проулку к Дворцовой площади.
— И везде трясины?
— Севернее Гнилых руин я не был, но демоны утверждают, что да.
— Что-то этот путь меня не вдохновляет, — покачал головой Орел. — Что по правой стороне?
— Чуть лучше. Туда я тоже заглянул. Вот здесь ставка генерала Громова, и он держится там уверенно, хотя дракониды и делают попытки его вышибить. Но Громов удерживает позиции, и ему даже пару раз удавалась дойти почти до самой Дворцовой площади, но его атаки захлебываются здесь.
Сонин провел пальцем от ставки генерала, обозначенной на карте как «Дозорная башня», до местности под названием «Гиблый угол».
— Для демонопоклонников это действительно гиблое место. Они многих там потеряли, но так и не смогли прорваться к Дворцовой площади.
— Тут хотя бы нет болота, — прокомментировал кто-то.
— Да. И тумана меньше. Этот путь более перспективный, как ни крути.
Мы понимающе переглянулись с Сониным. Без дальнейших обсуждений стало понятно, с какой стороны мы попробуем добраться до загадочной Дворцовой площади. Впрочем, это вовсе не означало, что наше наступление состоится в ближайшее время. Демонопоклонники оказались долгими на раскачку. Переговоры, уточнение деталей плана, подготовка, переброска орудий и провианта к ставкам в Гнилых руинах и Дозорной башне — на это ушел не один день, так что мы продолжали гонять нежить на Костяном холме и ждать активных действий.
Демонопоклонники относились к нам не то, чтобы прохладно, а скорее — никак. Минимум общения (не считая вездесущего Тумака Ярых), минимум встреч, и даже взглядами мы почти не пересекались — они всегда отворачивались или опускали глаза. Я продолжал их тихо ненавидеть, и надеялся, что несмотря на установившийся между нами временный мир, никто не думает о всепрощении.
Единственная, кого мне было радостно видеть, это Мария Заветина, радостно и грустно одновременно. Ну как? Как этот цветочек попал в лапы таких тварей? Я встречал ее, когда ходил к доктору демонопоклонников вместе с Матреной, которую он приглашал для обмена опытом каждый день, при этом не пуская в свой лазарет, что само по себе уже подозрительно. Мария периодически выглядывала из лазарета, и каждый раз я улыбался ей, показывая свой миролюбивый настрой. Через некоторое время она даже начала улыбаться мне в ответ.
Матрену мы сопровождали по очереди, но никто не смог ничего толком разузнать. Только лишь Лиза сообщила, что наши союзники напуганы, но их страх мог быть вызван просто нашим присутствием, так как нам они не доверяли, а в условиях постоянных нападений драконидов и червелицых такое соседство не сильно воодушевляет. Григорий Домов, чудаковатый, молодящийся дед, отвечал за медицину в демоническом лагере. Когда в очередной раз он общался с Матреной о симптоматике заболеваний и постановке диагноза, используя слова, которые нормальные люди не умеют даже выговаривать, я слонялся рядом, стараясь заметить в лагере что-то необычное. Местный лазарет находился неподалеку, нас туда опять не пустили, но я ждал, что Маша снова покажется и мой день станет чуточку светлее.
Судьба не была ко мне благосклонна и вместо прекрасной девушки моему взору явилось нечто, по степени омерзительности сравнимое разве что с червелицыми. Разинув рот, я глядел на человекоподобное существо, части тела которого принадлежали разным людям, но были аккуратно сшиты между собой. Будто гигантская тряпичная кукла, монстр ковылял бочком, что-то мыча. Мое замешательство сменилось желанием прекратить мучения этого уродца, но для приличия я все же огляделся по сторонам, чтобы оценить, насколько меня поддержат окружающие. Окружающим монстр был безразличен — очевидно, зрелище для них не уникальное. Единственным, кто выглядел заинтересованным, был Зэм, задумчиво бредущий за монстром.
— Что это такое? — обратился к нему я, когда странная парочка приблизилась.
Зэм так же задумчиво посмотрел на меня.
— У вас интересная Искра. Вы конечно же не согласитесь завещать ее на благо науке?
— Вам?
— Науке! Я, знаете ли, исследую возможности Искр. Особенно, если речь идет о небезызвестных личностях. И мои эксперименты способны перевернуть все представление о мире!
Я покосился на сшитое из частей разных тел существо.
— Мое представление о мире вы уже перевернули.
Зэм тоже окинул взглядом монстра.
— Моя работа не приносит золотых гор. Чести, почета, уважения и всей прочей полагающейся герою чуши — тоже. Она грязная и местами дурно пахнущая. Но знания, которые я получу, бесценны!
— Давно заметил, что у некромантов всегда завышено самомнение. Что бесценного в этом пугале?
— Бесценно не пугало, а его знания! Может, у него и не лучший цвет лица, но это ключ к тайнам Блуждающего острова.
Вот тут я немного попридержал свой гонор, потому что сказанное меня заинтересовало. Видимо, на моем лице отразился этот интерес, потому что Зэм насмешливо фыркнул.
— Я подозреваю, что к появлению такого невероятного количества нежити на этом острове приложил руку кто-то из величайших некромантов этого мира. Может быть, даже сам Тэп на заре своего могущества! А отсюда возникает вполне закономерный вопрос — что потребовалось безумному некроманту в Мертвом городе, и что за магия породила такое количество неупокоенных. Если мы получим ответы на эти вопросы… Я не знаю, что нам это даст, но уверен, что эти знания очень пригодятся всем нам.
Как и всегда при упоминании Тэпа я внутренне содрогнулся. Мне казалось, что всем вокруг уже известно о его воскрешении, хоть мы и пытались сохранить это в тайне. А вдруг этот Зэм — культист Тэпа, и знает не только то, что его хозяин давно гуляет где-то на свободе, но и то, что я лично видел, как он воскрес?
— Как ваше имя?
— Номарх Анкх. И я не просто некромант. Я ученый на пороге великого открытия!
— И что, этот монстр обладает знаниями, соответствующими великому открытию?
— А кто, как не местная нежить, в курсе того, что здесь происходит? Проблема лишь в том, что эти излишне агрессивные скелеты отказываются с нами говорить. Желание убивать исчезает в них только вместе с оторванными руками, ногами и головой, а с нею же и всякая способность общаться. Замкнутый круг. Тогда я решил сделать ход конем — создать существо, которое будет слушаться меня как родителя. А поскольку оно состоит из частей тел местной нежити, включая, естественно, мозг, то и обладает соответствующей памятью.
— И оно может говорить? — с сомнением спросил я.
— В этом-то и беда. Мне нужно завершить его. Но это дело времени! Две кандидатских и докторская — шутка ли?! Чтобы я да не сумел вдохнуть Искру в эту гору из плоти и костей?! Да проще простого! Дайте мне материал, и я переверну всю современную науку…
— Валяй, — пробормотал я вслед удаляющемуся Анкху.
— Это кощунство!
Я обернулся и посмотрел на Матрену, с отвращением провожающую взглядом ученого и его детище.
— Он на пороге великого открытия.
— Он на пороге окончательной моральной деградации!
— Не спорю. Медицинский консилиум на сегодня окончен? О чем вы говорили?
— Все о том же. Домов рассказывал о разных симптомах, и я не удивлюсь, что какими-то из них страдает кто-то из его пациентов прямо сейчас. По описанием похоже на панические атаки. Как думаешь, демонопоклонники склонны к тревожности и психическим расстройствам?
— Ты сейчас серьезно спрашиваешь? Склонны ли к тревожности и психическим расстройствам те, кто уничтожает аллоды и убивает все живое? Ну я даже не зна-а-аю…
— Так или иначе, я мало могу им помочь. И это удивительно! Если они поклоняются Богу Света, почему не используют магию Света? Не лечат ею, не воскрешают. Странно, да?
— Вся наша медицина завязана на магии Света?
— В общем-то да. Шаманы орков еще используют магию живой природы… Лиза в этом разбирается больше меня, она увлекалась язычеством.
— Да, что-то припоминаю, — наморщил я лоб. — Она ведь из-за этого и поссорилась со своим Домом.
— Эльфы считают это низшей формой магии. Быть может так и есть, я не знаю. Но зато эта магия доступна демоноклонникам. Им вообще доступна любая магия, насколько я поняла. Кроме магии Света — это единственное, чем они обделены.
— И правда странно. Ты спрашивала у Домова, почему так?
— Я как-то подняла эту тему, но он очень оскорбился, и больше мы к ней не возвращались.
— Понятно.
— Еще я предложила ему пообщаться с Лизой, она лучше разбирается в лекарственных травах, но он отказался. Мне кажется, он побаивается ее. Зизи — маг разума, а демонопоклонникам есть что скрывать.
Когда мы вернулись в свой лагерь, я обнаружил там самого занятого человека на Блуждающем острове — Артема Сонина, вечно где-то пропадающего.
— Неужели дело сдвинулось с мертвой точки и мы выступаем? — поинтересовался я у него.
— Мы готовимся.
— Шли годы…
— Наши союзники не готовы к штурму.
— А когда они будут готовы? И почему это решают они, а не мы?
— Потому что они — основная ударная сила, и потому что мир не вертится вокруг тебя, Санников, успокойся.
— Слышу голос Рысиной.
— Отлично, продолжай прислушиваться, тогда точно придешь к успеху.
Сонин зашагал по своим важным делам, а меня ждал уже набивший оскомину Костяной холм. Я, взвинченный и уставший и от соседства с демонопоклонниками, и от отсутствия серьезных подвижек, начал подумывать то ли об ускорении процесса, то ли о диверсии. Быть может так думал не только я, и быть может Сонину, или Хнефу, или кто там решает эти вопросы, стало очевидно, что тянуть резину дальше уже нельзя, но решение перегруппироваться для атаки было принято этим же вечером. Это вызвало всплеск воодушевления.
— Мы начнем атаку от Дозорной башни вместе с генералом Громовым. Наше присутствие позволит Громову высвободить часть своих бойцов и отправить на помощь Голиафу, который с демонами начнет атаку от Гнилых руин параллельно с нами. В общем двигаться будем с обоих флангов, чтобы противник не ударил нам в спину. Более подробно расскажу, когда прибудем к Дозорной башне. Выступаем завтра с утра. А теперь всем отдыхать!
Сонин уставился на меня, будто ждал возражений или каких-то комментариев, но у меня не было ни того, ни другого. Пусть решает сам. Мир же не вертится вокруг меня, правильно?
Ночью мне опять не спалось. Я решил пройтись вокруг лагеря, размять ноги и проветрить голову, и увидел, что не спится не только мне.
— Давно не видел у тебя в руках трубку, — сказал я, усевшись рядом с Орлом. — Я думал, ты бросил.
— Я тоже так думал.
— Что изменилось?
— То, что мы объединились с демонопоклонниками?
— Аргумент, — согласился я.
— И? — Орел повернулся ко мне и неожиданно пристально уставился в лицо, словно ждал, что я собираюсь ему соврать.
— Что — и? Мне тоже не по себе, как и всем.
— Но ты — не все. Ты же у нас… кхе-кхе… мессия!
— Я не мессия, не дави на больное.
— Яскер говорил тебе много громких слов, но при этом оставил полную свободу действий. Допустим, он решил довериться судьбе. Допустим! Я не мистик и не знаю, как это все устроено. Но есть вещи, которые… не знаю… недопустимы! Наш мир не знал страшнее врага, чем демоны. Перед этим врагом объединялись все!
— Я понимаю, к чему ты ведешь.
— Нет, ты не понимаешь, к чему я веду! Я не пытаюсь сделать тебя крайним, Ник, ты просто заложник ситуации. Но меня поражает, что в Оке не бьются в конвульсиях от того, с кем мы заключили союз… с кем ты заключил союз! Их что, совсем это не пугает? Судьба судьбой, но может они перестанут просто стоять в стороне и ждать, куда нас все это приведет?
— Может это давно не имеет значения, с кем я заключаю союзы… От меня же ничего не зависит! Здесь все решает Нихаз. Даже тот единственный раз, когда я реально мог изменить историю…
Я закрыл глаза и глубоко вздохнул, чтобы успокоить пламя, каждый раз разгорающееся при мысли о моем путешествии в прошлое.
— Ты что, все еще думаешь про то дурацкое сердце дракона? — удивился Орел. — Забудь ты про него уже! У нас сейчас проблемы поважнее.
— Я не могу про него забыть как минимум потому, что его кровь теперь течет во мне.
— Ты не можешь забыть, потому что думаешь, что это был шанс избежать гражданской войны в Империи.
— Ты прав. Я до сих пор чувствую себя виноватым.
— Да брось, ты сам сказал, что все решает Нихаз. Значит он просто не собирался так сильно менять историю. Он хотел сохранить Кирах и подсобить Охотникам на демонов.
— Интересно, что думают те гибберлинги, которые сперли сердце у меня из-под носа? — проговорил я задумчиво. — Им же тоже не удалось осуществить задуманное, они не сумели спасти этого своего… Эниэля, для которого сердце воровали.
— По крайней мере ты не один разочарован исходом.
— А вот если бы я как-нибудь убил Эниэля еще там, на Кирахе, Яскер бы тогда…
— Забудь, Ник, просто забудь и все! — Орел вытряхнул все из своей трубки и, резко встав, затушил тлеющий табак, растерев его ногой. — Если бы, да кабы… Твоей вины тут нет и ничего ты уже не изменишь. Зачем ворошить это? Лучше подумай о настоящем. Нам скоро идти в атаку плечом к плечу с демоническими тварями, вот что сейчас самое главное! В каких только передрягах мы не бывали, но это… это же просто какое-то дно! Мы как будто в грязи искупались, от которой нам уже никогда не отмыться… И только попробуй сейчас ляпнуть, что ты меня не держишь, и я могу уйти. Вот даже не начинай!
— Я и не собирался.
— Отлично! Надеюсь, ты хорошо спишь, у меня лично это не получается. Спокойной ночи!
— И тебе, — пробормотал я удаляющейся спине Кузьмы.
Возможно сказалась накопленная усталость, но именно этой ночью я впервые спал крепко.
Утро было сумбурным и богатым на события. Связано это было с тем, что численность нашего лагеря практически удвоилась: на остров прибыло больше трех десятков молчаливых, собранных парней, готовых рубить бошки всем, кто встанет на нашем пути к Дворцовой площади. Часть из них мне была знакома еще с Фронтира, часть я видел впервые. Молодец, Рысина, подсуетилась. Артем Сонин окончательно взял на себя бразды правления, но как-то чувствовалось, что он постоянно ждет подвоха с моей стороны. Но лезть я не собирался.
Вскоре к нам присоединились демонопоклонники, которым тоже предстояло стать частью армии генерала Громова. Их было больше, чем нас, даже несмотря на пополнение в наших рядах. Единственным приятным моментом была Мария Заветина, которая тоже отправлялась к Дозорной башне в качестве медицинской сестры. В этот раз она даже улыбнулась мне первой! Жаль, что рядом с ней торчал Семер Хнеф.
— Как-то мне… неуютно. Я будто чувствую что-то спиной. Какое-то движение, взгляды, — кряхтел он недовольно. — Я внимательно осмотрел все вокруг, но это чувство, что кто-то тут еще есть… оно меня не покидает!
Я выразительно окинул взглядом окружающую нас толпу, которую Сонин пытался построить.
— Да нет же! Это все червелицые! Премерзкое чувство в затылке, чувство, что за нами наблюдают… вот прямо сейчас… Это они! Они следят за нами!
— Конечно следят. Нашу возню трудно не заметить. Уверен, нам уже готовят теплый прием!
— Ох, храни нас всеблагой Сарн! — запричитал Хнеф. — Надеюсь, наши командиры все предусмотрели… Где это бездельник Тумак?
Он смешно забегал на одном месте, но, заметив в толпе «стратега» Ярых, ринулся к нему, оставив Марию одну. Она, растерявшись, метнулась было за ним, потом остановилась, глянула на меня, и совсем спала с лица. Мне хотелось как-то ее приободрить, но ничего убедительного в голову не приходило.
— Все будет хорошо.
— Во имя Света, пусть будет так! — пылко ответила она, заливаясь краской.
К этому моменту Сонину удалось худо-бедно построить колонну, и мы наконец выдвинулись в сторону Дозорной башни. Дисциплинированные имперцы и спокойные, тихие демонопоклонники не доставляли хлопот, но той кучке лигийцев и свободных наемников вполне хватало, чтоб вносить хаос в наши не очень стройные ряды. Я был предоставлен сам себе, потому что ожидающий от меня проблем Сонин избегал общения, так что я с чистой совестью поплелся в арьергарде, рядом с Машей. На ней был раздражающий балахон демонопоклонников, и меня так и подмывало спросить, как она попала в их компанию, но я сдерживался изо всех сил. Любые расспросы могли быть восприняты как попытка выведать какие-нибудь тайны, а я все же надеялся на непринужденную прогулку. И списке самых безопасных тем на первом месте всегда располагается погода, а что там на втором я не помнил, и поэтому спросил:
— Здесь всегда такой туман?
— Мы не так долго здесь находимся, но да. Туман при нас не рассеивался до конца ни разу… Я, правда, дальше лагеря никогда не заходила…
— Неприветливое место.
— Почему? Оно как Сарнаут — хранит свои секреты. В этом есть что-то притягательное… Наверное, — снова смутилась она, но я поспешил согласно закивать головой, хотя ничего притягательного в противном, липком тумане не находил.
— Мне нравятся зима и снег, — признался я, неожиданно даже для самого себя. — Когда все белое.
— Не знала, что в Империи есть холодные аллоды.
— Конечно есть. Хотя и немного.
Мое намерение в красках рассказать об имперской зиме было беспардонно убито внезапно начавшейся атакой. Ничего не предвещало беды: мы спокойно двигались по открытой местности, где противнику особо негде было укрыться, разве что туман ухудшал видимость, как вдруг меня пронзило чувство опасности. Я остановился, прислушиваясь к себе и не обращая внимания на вопросительный взгляд Маши. В момент, когда земля под ногами задрожала, мои руки уже крепко сжимали меч.
Надо отметить, что несмотря на разрозненность нашей маленькой армии и эффект неожиданности, все как-то мгновенно подобрались и сгруппировались, так что когда джунские големы в буквальном смысле выросли из-под земли, никакой паники не случилось. И как только демонопоклонники могли проворонить этот тайник? Он же бегали по этой дороге туда-сюда много раз!
Я даже не задумываясь как-то рефлекторно оттеснил спиной Машу подальше от эпицентра. Сталкиваться с джунскими големами мне приходилось не один раз, но эти мне показались немного шустрее обычных. Они бодро вклинивались в наши ряды, размахивая своими длинными культями-сверлами и почти не реагируя на магию и стрелы. Впрочем, от мечей и топоров они тоже неплохо отбивались. Мне пришлось исхитриться, чтобы поднырнуть под ближайшего голема и отрубить ему руки. Двигался он быстро, и даже лишенный конечностей, все равно был опасен.
Невовремя появилась Фея, которая принялась атаковать големов сверху, но только бесполезно чиркала клювом и когтями по твердому камню. Ее возмущенное карканье перекрывало даже шум боя. Вот же глупая птица! Я воткнул меч голему точнехонько в грудь — туда, где по моим подсчетам находился блок питания. Это было гораздо быстрее, чем рубить здоровенную махину на куски. Тело голема задергалось и заискрилось, и он упал навзничь. Я, не тратя времени даром, подскочил к тому, которого невзлюбила моя сорока, стараясь обезвредить его до того, как он поймает мою пернатую бестолочь. Или пока в нее не прилетала шальная стрела или магия. Голема я завалил, но Фея тут же переключилась на следующего.
— Ты себя драконом возомнила что ли?!
Милостью ли Сарна, или благосклонностью Плама, но рядом со мной неожиданно возник Лоб, и жить сразу стало легче. Демонопоклонникам доверия не прибавилось, а воевать, боясь повернуться спиной к союзникам, было не с руки. Но теперь моя спина оказалась под прикрытием дружеского щита, столько раз меня уже спасавшего, и я почувствовал себя почти неуязвимым. Все вокруг замедлилось, зрение обострилось, а какофония распалась на отдельные, четкие звуки.
Вот теперь повоюем…
