Холодные рога

Путь к Обсидиановому ущелью оказался не из лёгких. Густой лес будто затаил дыхание, провожая меня тишиной, прерываемой лишь треском веток под ногами. Воздух был насыщен сыростью и запахом прелых листьев, а ветви деревьев, переплетаясь, создавали ощущение, будто я шагал в паутине теней. Даже свет луны не мог пробиться сквозь густую крону, оставляя меня наедине с мерцающими силуэтами, что скользили между стволами. Ветер приносил едва слышные звуки — не то шёпот, не то далёкий отголосок чужого дыхания.

Я нашёл первые следы кабарог на опушке у бурого валуна, покрытого мхом. Следы были нечеткими, словно сами звери не желали оставлять их в этом мире. Но я знал, что они здесь. Я знал, что они наблюдают. Клочки шерсти, зацепившиеся за колючие кусты, мерцали в лунном свете, словно серебряная паутина. Я присел, провёл пальцами по следу, стараясь определить, как давно здесь прошли эти существа. Ощущение было странное — как будто они не столько шли, сколько скользили по самой ткани мира. От прикосновения к следу по коже пробежал холод.

Продвигаясь дальше, я слышал шёпот. Он был едва уловимым, точно ветер пробирался сквозь листву, но слова были ясны:

— Ты помнишь, Герой?..

Я не остановился, но моя рука сжала рукоять кинжала. Я знал, что испытания уже начались. Я знал, что эти твари не просто звери — они были воплощением грехов, тенями прошлого, что преследуют живых. Каждый шаг вперёд давался всё труднее, будто что-то невидимое цеплялось за мою спину, утяжеляя дыхание. Ветка хрустнула где-то в стороне, но я не повернул головы. Они пытались запугать меня. Они пытались сломить.

Вскоре я увидел первую кабаргу. Её силуэт дрожал, как марево над огнём, а глаза… Глаза светились тёмным янтарём, отражая не мой облик, а нечто глубже — память о том, что я хотел бы забыть. В них я увидел самого себя — молодого, неопытного, ещё не познавшего цену крови. Я увидел тот день, когда впервые убил.

— Ты помнишь… — зашептала она снова.

Я поднял лук, но пальцы замерли на тетиве. Видение вспыхнуло передо мной — бой, давно минувший. Крик, всплеск крови, имя, которое я поклялся никогда не произносить. Гнев, что сжёг мою душу в тот день.

Я закрыл глаза, но картина не исчезла. Я вновь стоял на том поле, среди тел, чувствуя, как липкая кровь растекается по ладоням. Тогда я не пожалел. Тогда я считал, что поступаю правильно. Но прав ли я был? Или это лишь иллюзия праведности, скрывающая истинную суть моих поступков?

Кабарга сделала шаг вперёд, её шёпот проникал в самую суть, заставляя меня вновь пережить забытое. Я видел своё отражение в её глазах, видел свою вину. Это не было простое существо. Это был судья. Судья, явившийся, чтобы вынести приговор.

Но я пришёл сюда не затем, чтобы пасть.

Сжав зубы, я вырвался из её плена. Рывком подняв серебряную стрелу, натянул тетиву и выдохнул. Один выстрел — и зверь рассыпался в воздухе, оставляя после себя лишь рога, опавшие на траву. Секунду я просто стоял, не двигаясь, прислушиваясь к тишине, что повисла вокруг. Но я знал — это было лишь начало.

Я поднял рога и осмотрел их. Они были холодны на ощупь, словно сотканы из самого мрака ночи. Я знал, что в них заключена часть силы существа, что эта часть теперь принадлежит мне. Но какую цену я заплачу за этот трофей?

Ветер прошелестел в кронах, и я понял — я не один. В глубине леса зажглись новые глаза. Десятки глаз. Они не спешили нападать, лишь наблюдали, ожидая. Что они ждали? Моего следующего шага? Моего страха?

Я двинулся дальше в чащу, чувствуя, как взгляды провожают меня. Они не исчезли. Они шли следом. Лес становился всё гуще, воздух тяжелее, а тени плотнее. Я чувствовал, как меня затягивает это место, как каждый шаг всё сильнее отрывает меня от реальности. Но пути назад не было.

Тропинка вывела меня к озеру, чья гладь, казалось, была соткана из живого серебра. Вода отражала звёзды, но не отражала меня. Я склонился над ней и почувствовал, как что-то тянет меня вниз, как в глубине мерцают те же янтарные глаза. И вновь шёпот.

— Ты помнишь?..

Тёмные силуэты всплыли из воды, подобно теням прошлого, что я пытался забыть. Я видел лица — знакомые и нет, видел боль, страх, видел последствия своих решений. Они поднимались, тянули ко мне руки, желая забрать меня с собой в безмолвие.

Но я пришёл сюда не затем, чтобы пасть.

Я отступил, сжал рога кабарги, чувствуя их холод. Они были ключом. Я не знал, что должно произойти, но я знал, что должен сделать. Подняв их над водой, я произнёс имя — то самое, что клялся забыть. Мир дрогнул. Вода закипела, отражения исчезли, и я вновь увидел себя.

Озеро успокоилось. Лес вновь наполнился звуками. Я сделал шаг назад, осознавая, что испытание было пройдено. Но я знал — это лишь начало. Мне ещё предстояло добраться до Обсидианового ущелья. И теням прошлого ещё было что мне сказать.