Аллоды онлайн III Игра Богов

Начало истории:

[Аллоды онлайн. Новеллизация (3 части) — (https://ficbook.net/readfic/2557947)

[Иван Соловей @s_ivan читать книги онлайн (https://author.today/u/s_ivan/works)

Глава 20. Фронтир в огне

— Давайте подведем итоги…

— А что, мы пришли к каким-то итогам?

— Не перебивай, Орел.

— Слушаюсь, товарищ майор!

— Горислав Гипатский, он же Нихаз, он же Режиссер, он же Владыка, он же Бог Тьмы…

— Он же больной психопат.

— …оборудовал целый остров в качестве сцены для выдуманного им Спектакля и заставил нас играть роль древнего джуна. И все для того, чтобы с пафосом сообщить, что Откровения Тка-Рика про Врата Джунов, через которые они якобы впустили демонов в наш мир, — фальшивка.

— Я же говорю — больной психопат!

— Потом он заставил нас прыгать вокруг червелицых и драконидов и собирать по кускам шлем древнего джуна, и все для того, чтобы не менее пафосно рассказать о настоящем Откровении Тка-Рика. Причем устами того же джуна. О чем это говорит?

— О том, что ему нравится этот древний джун? — предположила Лиза.

— У Ат-Зако действительно интересная история, — проговорил Миша, и его рука знакомым жестом потянулась к очкам. — Он победил Проклятие, преследовавшее его народ…

— Победил, да не совсем. Демонов стало еще больше, а джуны исчезли. Ну то есть превратились в червелицых. Ну то есть Нихаз их превратил… и вроде как спас от Проклятия, которое преследовало их народ, и которое в конце концов победил Ат-Зако.

— Как все лихо закручено!

— Ладно. Идем дальше. Из нового Откровения следует, что джуны не открывали никакие Врата, и демоны в каком-то смысле наши дальние родственники, так как у нас с ними один Создатель — Бог Света Сарн.

Тут я сбился, потому что подошел к самому невероятному. Самому фантастическому, на фоне чего меркло все остальное. У меня все еще не укладывалось это в голове, и я со вчерашнего дня не мог заставить себя подумать об услышанном и разложить все по полкам.

Вшестером мы шли к форпосту по протоптанной тропинке, так что сбиться с пути было невозможно. На нас могли напасть дракониды, засевшие, если верить Жмыху и семейке Зорких, где-то в этой части аллода, и поэтому мы, даже разговаривая, не теряли бдительности и вертели головами во все стороны.

— Сарн. Бог Света, проигравший войну Богу Тьмы и заключенный им в планету-тюрьму…

— Тяжело осознать, да?

Несколько минут мы шли молча. У меня в голове сама собой рисовалась плавающая в астрале тюремная клетка, вокруг которой кружатся аллоды. Наверное, это выглядело не так буквально, но мой приземленный разум не мог вообразить чего-то более сложного, соответствующего целому Богу. Даже двум.

— Нихаз оставил на планете Великих Драконов в качестве стражников, но Сарн сумел создать на планете жизнь… Людей! Самыми одаренными из которых оказались джуны. Им он поручил убить свою охрану. Вот почему они воевали с драконами.

— И до сих пор воюют!

— Но потом явился Нихаз и рассказал джунам, что как только они выполнят поручение своего Создателя и перебьют драконов, тюрьма падет и миру конец. Джуны отказались от своей затеи, и Сарн проклял их, создав демонов. Я все правильно понял?

— Вроде, да.

— И теперь Сарн не теряет надежды освободиться и продолжает искать сторонников, уничтожать аллоды… Это мне более или менее понятно.

— Ну вообще-то есть ряд непонятных деталей… — начал было Миша, но я замахал руками.

— Не надо деталей, иначе у меня взорвется мозг! Общая картина до этого момента мне плюс-минус ясна, этого пока достаточно. В деталях разберемся позже. Сейчас вопрос в другом. Дракониды — прислужники драконов, и червелицые — бывшие джуны, сначала помогали Нихазу устраивать Спектакль и делать из нас шутов, но потом вдруг предали его!

— Важный нюанс — перед этим они ненадолго объединились, оказав друг другу помощь, а после их дороги не просто разошлись. Их война разгорелась с новой силой! — добавила Лиза.

— Нихаз сказал, что они борются за одну и ту же вещь… которая вообще-то была приманкой для Сарна. Что это может быть, есть идеи?

— Какой-то могущественный артефакт, который… не знаю… может победить Нихаза?

— И спрятан он в Мертвом городе… Что за Мертвый город?

— Мало ли в Сарнауте вымерших городов? Пойди разберись, о каком речь. Даже здесь вокруг одни развалины!

Мы снова замолчали. Хорошо, что никакие дракониды нас пока не беспокоили, давая возможность осмыслить происходящее.

— Драконы помогли червелицым воскресить Ат-Зако, а червелицые пожертвовали своим соплеменником, чтобы создать для драконов какой-то… э-э-э… слиток астрального железа? — нарушила тишину Матрена.

— «Сила печати теперь у нас», — произнесла Лиза, наморщив лоб. — Так сказала дракониха, когда получила эту штуку: сила печати теперь у нас!

— Да, точно! И Нихаз тоже говорил о какой-то «силе печати»… которая, правда, не сделает дракона всемогущим — так он сказал. Да и воскрешение Ат-Зако он, похоже, считает бессмысленным…

— Конечно! Меч Зака же теперь у тебя, ха-ха!

— Это неважно, Орел…

— Отнюдь! Я считаю, что это весьма интересный факт, — неожиданно вмешался Миша.

— Вот!

— И чем он интересен?

— Тем, что твоя роль — особенная. Между Спектаклем на Гипате, где мы шли по следам Ат-Зако, и Сумрачным островом, где мы искали его же доспех, был еще Кирах! Нихаз вернул тебя в прошлое…

— Не меня одного!

— Да, но кровь из сердца дракона, которое ты там достал, теперь течет именно в тебе.

— Но это… — начал я и замолчал. В моей голове вдруг вспыхнула одна мысль. — Кирах, точно, я вспомнил… Оберег Астрального Серебра! Я добыл его на могиле какого-то джуна по приказу Нихаза, а потом защищался им от демона из будущего!

— Ну и что?

— А то, что Нихаз назвал его частью печати! Сделал вид, что проболтался, но я думаю, это было намеренно.

— Мало нам было непонятной штуки в непонятном Мертвом городе. Теперь еще и непонятная печать с непонятной силой…

Мы замолчали в третий раз. И это было самое долгое молчание.

— Представляете, что сейчас творится мире? — снова первой заговорила Матрена. — Все узнают правду… Как думаете, там сейчас паника? Странно быть вдалеке от всей шумихи и одновременно в центре событий.

— Паника. Хаос. Волна самоубийств, — уверенно заявил Орел, неожиданно вызвав смешок у Лба.

— Тоже мне, потеря, гы! И почему это самоубивцы самоубиваются всегда так, чтоб их потом воскресили? Подсказать им что ли, как наверняка дубу дать, а то мучаются, горемыки!

Мы засмеялись, и от этого смеха меня даже немного отпустило напряжение.

Первым душещипательный визг услышал конечно Орел. Мы остановились и прислушались, схватившись за оружие, а затем сошли с дороги и запетляли среди редких елей и развалин, пытаясь определить, откуда идет едва различимый звук. В конце концов Лиза сумела определить, в какую сторону нам двигаться, и вскоре я и сам почувствовал опасность.

Водяник верещал так, что его высокий, звонкий голос разносился по всей округе, а вблизи от него просто закладывало уши. Я даже не представлял, как в этом маленьком тельце может помещаться такой громкий голос. Было заметно, что тащившие его дракониды уже близки к тому, чтобы придушить своего пленника, потому что вставить ему в рот кляп у них не получалось, а на ор могли сбежаться его сородичи. Мы насчитали десять драконидов и шесть пленных водяников, хотя орал только один.

— Зачем им водяники? — прошептала Матрена. — Я не верю, что они их едят.

— Жертвоприношения? — предположил Орел. — Можно проследить за ними…

— Этот горластый не доживет, — возразил я. — Можешь снять того, с посохом? Не нравится он мне. Миша, твои те, что замыкают это шествие…

— Хочешь вмешаться? Сейчас?

— Водяники спасли мне жизнь Эльджуне!

— Это были другие водяники.

— Неважно, мы должны помочь им! — поддержала Матрена, и больше никто спорить не стал.

Эффект внезапности сработал в нашу пользу. Дракониды были так увлечены своими пленниками, что пока они что-то сообразили, четверо уже лежало на земле бездыханными. Еще двое замерли в оцепенении, скованные магией разума, и не шевелились до самого конца, пока мы не перебили остальных. Я успел уложить всего одного, Лоб своим щитом, как тараном, заутюжил троих. Других успокоили с расстояния Орел и Миша.

Все произошло очень быстро. Я не успел даже разогреться, как стычка уже закончилась.

— Уф! Я уж думал — все, сожрут нас чудища! — громогласно объявил оравший водяник и требовательно посмотрел на стоявшего рядом с ним Лба. — Ну чего смотришь, дылда, развязывай меня!

Мы поочередно освободили всех пленников, получив за это благодарность от одного, словно он был среди них главный, либо единственный, кто умел говорить. Он завалился на землю, всем своим видом показывая, что глубоко ранен и идти не в состоянии, хотя видимых повреждений у него не было.

— Теперь неси меня домой, дылда, видишь, я не могу!

Лоб поднял его на руки, и водяник картинно развалился на них, будто был уже при смерти.

— Давай, давай, я покажу дорогу. И этих тоже ведите, — милостиво махнул он в сторону остальных водяников. — Я Ап, брат нашего великого вождя. Шлеп его зовут. Он дылд тоже не жалует. Да и вообще чужаков мы не любим. Но вы меня спасли, так что так и быть, отсыпем вам ракушек. Чай не каждый день меня от смерти спасают.

По выражению лица Лба я понял, что он разрывается между долгом храмовника помогать ближнему и желанием запулить брата вождя так, чтоб он летел обратно домой по воздуху. Но прагматичный Миша шепотом напомнил, что переговоры с водяниками на предмет сотрудничества провалились, и сейчас подвернулся отличный шанс это исправить. Он был прав и поэтому мы взяли остальных водяников на руки и быстро зашагали в сторону озера, пока сюда не пожаловали еще дракониды.

Горластый брат вождя оказался тем еще болтуном, но ни на один вопрос прямо не ответил, постоянно рассказывая то о цветных ракушках, которые он лично достал со дна, то о своих геройских сражениях с «дылдами», то о делах сердечных.

— У нее такие ножки, с такими милыми, полупрозрачными перепоночками между пальчиков… Я бы ради моей прелести все озеро до дна выпил! Хотя вам, дылдам, нашей красоты не понять…

Мне уже доводилось видеть поселение водяников, и это мало чем отличалось от того, на Эльджуне, где я восстанавливался после своей первой смерти. Такие же хлипкие, пропахшие рыбой, крохотные хибары, хаотично возведенные возле воды.

Встретили нас не очень дружелюбно.

— Чего надо в нашем поселке?! А ну катитесь отсюда! Это наша вода. Наша земля. И рыба в озере тоже вся наша! — завопили в несколько голосов водяники, едва мы только показались в поле видимости.

Но когда мы подошли ближе к поселку, и стало понятно, что идем мы не с пустыми руками, а с их обессиленными соплеменникам, гнев сменился на милость, и нас даже проводили к вождю!

— Ап! Жив! Вот счастье-то какое! Я уже думал, обратился ты в воду! — радостно запрыгал Шлеп, увидев брата, и это не как не вязалась с его званием великого вождя. Впрочем, могут ли серьезно выглядеть полурыбы-полулягушки?

Вождь рассыпался в благодарностях и клялся, что отныне мы всем водяникам из рода Озерников лучшие друзья!

— Я так сказал, и мое слово крепче льда! — ударил он себя в маленькую грудь лягушачьей лапкой.

Мы, в свою очередь, тоже заверили водяников в преданности. Задерживаться у них мы не очень хотели, но нас неожиданно пригласили к обеду, и отказываться показалось невежливым. Впрочем, наш скептицизм быстро развеялся. Водяники из племени Озерников оказались очень гостеприимными!

Длинные деревянные столы, за которые нас с почестями усадили, по размеру походили на детские, и ютиться за ними было неудобно, но запах жареной рыбы, которую водяники разложили на большие, пахнущие водорослями листы, заставлял забыть обо всем на свете. Мой рот моментально наполнился слюной.

Со всех сторон галдели водяники. Мы, как почетные гости, сидели возле вождя, который без какого-либо приветственного слова, которого я подсознательно ожидал натянув на лицо вежливую улыбку, дал добро приступать к трапезе. Все разом накинулись на еду.

Вкус рыбы полностью соответствовал умопомрачительному запаху. Правда вода, которой предлагалось ее запивать, оказалась склизской и неприятной, но это не испортило общего впечатления, даже несмотря на то, что водяники не блистали воспитанием и кидали кости прямо себе за спины.

Окончательно подобревший вождь Шлеп Озерник, грозно тряся зажатым в руке рыбьим хвостом, решил поделиться с нами своими горестями. Я слушал вполуха, наслаждаясь, пожалуй, самой вкусной рыбой в моей жизни.

— Эх, не было печали, но эти Ручейники… А ведь такой же народец, как и мы! Только плохие. Злые. А злые они потому, что их ручей совсем пересох. Раньше как было: мы, Озерники, в озере рыбу ловили, а Ручейники — в ручье. И все довольны были. И еды всем хватало, и места. А потом ручей сохнуть стал, ни с того, ни с сего. Мы с соседями всегда ладили! И тут их к себе пустили, половину озера им уступили. Старица большая, всем хватит! А оно, вишь, как получилось… То сети наши порвутся, то место прикормленное опустеет… А потом наши, старицынские, пропадать стали. Ручейники с нами разговаривать не хотят, и в поселок свой не пускают. Брат мой вызвался сам пойти, разобраться, как у соседей положено… А теперь, вишь, выяснилось, что его дракониды сцапали. Это Ручейники, получается, наших водяников драконидам отдали! Не по-соседски это! Хоть бы все они в воду обратились. У-у, троглодиты проклятые!

— Угу, — промычал я, потому что Шлеп говорил долго и надо было уже что-то вставить.

— Не сами Ручейники на нас ополчились, ох, не сами. Мы ж с ними сколько лун бок о бок жили! Как нерест — так мы к ним на празднество, как сома на десять пудов выловим, они к нам. По-соседски жили, по-дружески! Да вот помер старый Плюх Ручейник, вождь Ручейников, и на его место новый пришел. И с того момента между нами мира нет. Я так думаю, гнилой он, и сердце у него гнилое. И эта гниль по всему племени Ручейников расползается. Это он своих против наших науськивает, больше некому. Мы, Озерники, народец мирный. Кто к нам с калачом, тому и мы с пониманием. А кто с кулаками — не обессудь. Старица большая, глубокая…

Язык вождя начал заплетаться, и я понял, что неприятная, склизская вода действовала на водяников отнюдь не как просто вода. Момент, когда с вождем можно было поговорить о торговле с форпостом, был упущен, но я надеялся, что он все равно станет чуть более сговорчивым в дальнейшем.

Вскоре водяники окосели окончательно и расставались мы с ними лучшими друзьями. Во всяком случае после такого вкусного обеда моя лояльность к ним точно возросла во сто крат.

Не успел я подумать о том, что Фронтир пока не выглядит таким уж воинственным, как до нас донеслись отдаленные звуки битвы. Не сговариваясь, мы рванули на шум, уже хватаясь за оружие, но оказалось, что это толпа драконидов сражается с джунскими големами. Засев в развалинах на безопасном расстоянии, мы глядели на настоящую бойню! Големы двигались единым фронтом и ничего не боялись, драконидов было меньше, но они умело группировались и пытались хитрить, обходить сбоку и нападать со спины. И тех, и других я насчитал несколько десятков, хотя они постоянно двигались и трудно было определить их точное количество.

— Мы же не собираемся вмешиваться, да? — решил на всякий случай уточнить Орел.

— Конечно, нет. Теперь это наши враги, пусть грызутся.

Мы находились далеко, и воюющие стороны с такого расстояния казались игрушками на нарисованном поле. Мне пришла в голову мысль, что я смотрю на спектакль в кукольном театре. Возможно, так оно и было, вот только дракониды умирали по-настоящему, из них текла не бутафорская кровь, и злость их была настолько искренней, что я чувствовал ее даже сидя за камнями в паре сотен метров.

— Давайте уйдем отсюда, — предложила Матрена, и все молча с ней согласились.

До форпоста оставалось совсем недолго и остаток пути мы провели в молчании. Сам форпост был заметен еще издали — по пылающим алыми огнями летающим механизмам. Он находился в удобном месте — на возвышенности, с которой хорошо просматривались территории со всех сторон, поэтому нас тоже обнаружили быстро.

— Стоять-бояться! Вы чьих будете?

— Это же Санников со своей шайкой. Ты, Окорок, хоть иногда газеты читай!

— Почему сразу шайкой? — пробормотал я, поднимаясь по каменным ступеням, когда охрана форпоста расступилась по приказу стоявшего наверху орка.

Узнавшая меня женщина, находившаяся рядом с ним, сделала два шага нам навстречу с протянутой для приветствия рукой.

— Агафья Грехова. Вас я знаю, можете не представляться. А это Окорок Буйных, он у нас здесь главный.

— А вы откудова будете? Я вас раньше не видал. А не шпионы ли вы часом, а? — недовольно проворчал Окорок, смерив нас поочередно подозрительным взглядом.

— Это Хранители Империи, — снова за нас ответила Агафья. — Я так понимаю, вас Глас Владыки отправил сюда?

— Не доверяет нам, что ли, — фыркнул Окорок. — Все шлет и шлет каких-то… подозрительных. Да слово наемника — крепче стали, клятва наемника — жестче…

— Успокойся, помощь нам не помешает, — осадила Агафья, и я засомневался, кто все-таки здесь главный.

— Мы разговаривали на побережье со Жмыхом и семейкой Зорких, — сказал я. — Они передают привет.

— О как. Ну айда, расскажете, что там за привет такой.

Форпост представлял из себя каменную платформу, оборудованную разнообразными, должно быть высокотехнологичными, но дико раздражающими меня летающими штуками, выполняющими роль связного пункта и доставки небольших предметов. Обычные военные палатки рядом с ними выглядели дико. Обитателей здесь было немного, но возможно большая часть из них патрулировала окрестности или ушла в рейд.

— …Какие, мать их, жучки? Вот тапки мохнатые, чего удумали! Хотя… Это мы теперь, получается, не отрывая задницу от табуретки, пол-острова рассмотреть в подробностях можем? Ну, Зоркие, ну проныры! Надо бы им выговор, конечно, за эту… как ее… неразумную инициативу вкатать. Интересно, а ежели в женскую баню такой жучок подкинуть?

— Не отвлекайся, Окорок, — одернула Агафья.

— Да шучу, я. Ладно, к делу. Червелицые сидят на севере в пещерах. Плохо это, очень плохо. Им оттуда до форпоста доплюнуть можно. А у драконидов алтарь в руинах на юге… Говорите, они мокрозадых воруют? И колдовство творят? Ох, не к добру это. Где магия замешана, там добра не жди…

В этот момент нас отвлек шум — к форпосту стройным шагом двигалась непонятная группа из пяти фигур. Ей на перехват от форпоста сразу выдвинулась другая. Но поскольку и Окорок, и Агафья смотрели на развораичающееся действо спокойно, я решил, что опасности оно не представляет и оставил в покое меч.

— Как же нам надоели эти големы! — покачала головой Агафья. — Не то, чтобы они представляют какую-то серьезную опасность… Но они с каждым днем действуют все организованней и организованней! А после того, как червелицые предали Владыку, кто-то из них, кто управляет големами, выбрал наш лагерь в качестве тренировочного полигона. И это, мягко говоря, меня совершенно не радует.

Мы молча смотрели, как десяток наемников быстро раскидали туповатых големов, что заняло не больше пятнадцати минут, после чего снова наступила тишина.

— И часто такое происходит?

— Раньше тоже бывали стычки, спокойно тут не было и до того, как дракониды и червелицые рассорились с Владыкой, но со вчерашнего дня — постоянно! Вот бы тому гаду, который управляет этими каменюками, все щупальца на роже в узлы завязать!.. Эх, жалко, големов переподчинить себе нельзя. Идеальный ведь боец — сильный, выносливый, кормить не надо, на посту не спит, и на праздники не напивается как свинья…

— Ой, да подумаешь, всего разок то и было, — оскорбился Окорок. — Ты это, иди делами какими займись, без тебя я тут разберусь!

Агафья насмешливо фыркнула, но все же удалилась. Окорок проводил ее недовольным взглядом и, когда она скрылась в одной из палаток, продолжил, повернувшись к нам.

— Слухайте сюда, гы. Крутилась тут одна девчонка из ваших, ловкая да шустрая. Сразу видно — диверсантка, но вроде не из комитетских. Дымкина Лариса звать, знаете?

— Нет.

— Бойкая баба. Жаль, мелковата, гы! Так вот. Ушла в разведку, значит. И тут как раз червемордые с чешуйчатыми осатанели и на всех кидаться начали. Вестей от нее нет. А вдруг случилось что? У меня людей и так мало, на поиски засылать некого. Последний раз она сообщала, что отправилась куда-то к Тлеющему нагорью.

— Поищем, — кивнул я. — У вас есть карта аллода?

— Не особо точная, но не заблудитесь. Айда!

Карта не то, что была неточной. Она была никакой. Детский рисунок с условным обозначением местности вокруг форпоста. Края же оказались практически пусты. Впрочем, Тлеющее нагорье было отмечено: холмистая местность на востоке, подозрительно закрашенная фиолетовым. Неужели и тут демоническая зараза?

Никакого транспорта на форпосте не оказалось, поэтому пришлось тащиться пешком. По дороге мы дважды увидели стычку големов и драконидов, и снова решили не вмешиваться, обойдя бойню стороной. Если честно, то после хорошего обеда у водяников мне больше всего хотелось спать, а не махать мечом, но не бросать же соотечественницу! Лариса Дымкина могла быть где угодно, и искать ее — словно иголку в стогу сена, но я очень надеялся на Лизу. Хорошо иметь в команде мага разума. Не подвела она и на этот раз.

Мы уже почти подошли к тому месту, которое на карте было закрашено фиолетовым, и я морально готовился к стычке то ли с драконидами, то ли с червелицыми, то ли с демонами. Но Лиза сначала замерла на месте, цыкнув на болтающего Орла, а затем повела нас зигзагами куда-то в сторону. И то, что мы увидели, поразило меня до глубины души! Дымкина была не одна. Красивая, юная, тоненькая и хрупкая, матерящаяся как сапожник, она тащила за ноги здоровенного драконида — то ли мертвого, то ли в бессознанке. Давалось ей это нелегко. Но, судя по борозде, которую оставил за собой драконид, волокла его она уже прилично.

— И долго вы будете стоять и лыбиться? Тащите его, пока он не очнулся! Тут их логово совсем рядом! — всплеснула руками она и пнула свой трофей.

— Лариса Дымкина, я полагаю?

— Она самая. Неужели этот свинной окорок сподобился прислать подмогу? Не прошло и года!

— Он не получал рапортов.

— Да он с ними небось в кустики вместо бумажки ходил, вот и все!

Лоб взвалил драконида на плечи, и мы поспешили от предполагаемого логова подальше в лес и развалины, по пути расспрашивая Дымкину.

— Что там, на Тлеющем нагорье?

— Целый драконидский инкубатор! Тепло, сухо, надежно. Сотни яиц! Я давно за ними слежу и вижу, что их число все время прибывает. Если армия этих тварей решит атаковать форпост, наши долго не продержатся.

— Окорок об этом знает?

— Вообще-то я говорила ему! Но не уверена, что до этой тупой башки дошло. У нас же с драконидами вроде как союз… — закатила глаза Лариса. — Давно надо было организоваться и попробовать разрушить яйца прежде, чем из них вылупятся новые солдаты! Только дело это непростое. Яйца хорошо охраняют. Я пыталась пролезть, но один в поле не воин.

— Понятно, а это что за чучело? — я ткнул пальцем в драконида, которого тащил на себе Лоб.

— То ли вождь, то ли шаман, я не разбираюсь. Мы до сих пор не понимаем, что дракониды и червелицые тут делают, и зачем они друг с другом воюют. А кто нам об этом расскажет лучше самих драконидов? Я выманила этого остолопа подальше от их лагеря и огрела по башке.

— Дракониды не очень разговорчивы. Особенно с проломленной башкой.

— Так получилось, что совершенно случайно у меня есть сыворотка правды, ха-ха! Запоет как миленький.

— Комитет ее всем сотрудникам выдает, или только избранным? — не удержался Орел.

— Сделаем вид, что ты этого не говорил. Давайте тут, вроде далеко ушли.

Лоб не очень аккуратно скинул с себя драконида на землю, и Матрена попыталась привести его в чувство. Нам пришлось прождать не меньше получаса, прежде чем он пришел в себя, зато за это время Дымкина немного дорисовала нашу карту, добавив на нее важных деталей.

— Моя убить! Моя убить тебя всех! — сразу заорал драконид, едва открыв глаза. Хорошо, что мы утащили его от их логова.

Он попробовал было подняться, но Лиза сумела сковать его магией, так что дракониду оставалось лишь грозно вращать глазами, лежа на земле. Казалось, что они вылезут из глазниц, когда Дымкина залила ему в пасть жидкость из крохотного пузырька и снова пнула. Драконид выглядел настолько беспомощным, что на секунду мне даже стало его жаль.

— Вот теперь побеседуем.

— Моя ничего твоя не говорить! Не говорить… не говорить… говорить… говорить? Говорить! Моя все говорить! Твоя спрашивай… спрашивай… моя говорить…

Теперь глаза драконида странно закатывались, словно в припадке, но Дымкина спокойно уселась на землю прямо перед ним и приготовилась слушать.

— Ну, рассказывай. Чем это вы все тут таким интересным заняты?

— Огненный Отец говорить с наша… Приказать черви-на-лицах бить… Черви-на-лицах быть враг. Стать друг. Теперь снова враг. Наша воюй!

— Огненный Отец? — переспросила Лариса.

— Великий Дракон, последний уцелевший из первых двенадцати смотрителей тюрьмы, — тут же дал Миша короткую справку.

— Какой еще тюрьмы? Каких смотрителей? Я что-то пропустила?

Мы переглянулись.

— Ты очень много пропустила. Тебя ждет множество удивительных открытий, когда вернешься на форпост.

— Ладно, об этом потом, — нахмурилась она и снова повернулась к дракониду. — Значит дракон приказал вам истреблять червелицых?

— Огненный Отец так говори! Но Черви-на-лицах воюй трусливо! Сами под земля сиди. Голема командуй! Голема ходи, наша воюй. Сильно-больно воюй! Но наша не сдавайся. Наша големов ломай. Черви-на-лицах ищи. Под земля ищи! Когда находи — наружу доставай и хрясь! А потом ам! И все. Черви-на-лицах мало. Голема много! Но голема ам нельзя. Наша пробовал… Зуб хрясь, хрясь. Теперь наша зуб боли…

— Зачем дракону воевать с червелицыми?

— Огненный Отец говори — если все черви-на-лицах умирай, наша единственные оставайся. Наша в город-на-костях иди. Наша штуковину ищи! Штуковина наша спасай. Мир хрясь! Бум! А наша уцелей. Наша далеко-далеко ходи и уцелей. А другие сгорай. Так Огненный Отец говори!

— Город на костях — Мертвый город, — снова переглянулись мы.

— То есть вы понимаете, о чем речь? — спросила Лариса.

— Мы не знаем, что за штуковина, которая всем нужна. Но если она нужна и драконам, и червелицым, значит и нам она тоже пригодится.

— Что за штуковина? — снова обратилась Дымкина к дракониду.

— Мир сгорай, штуковина спасай наша народ! Наша народ далеко уходи. Так Огненный Отец говори, — повторил драконид.

Мы по очереди еще пытались так и сяк задавать ему вопросы, но больше ничего нового он нам не сказал. Его язык заплетался все сильнее и в конце концов он снова провалился в беспамятство.

— Так, а теперь в двух словах, что случилось, пока я тут драконидские яйца высиживала? — спросила Лариса, поднявшись на ноги.

— В двух словах это рассказать невозможно, — покачал головой я. — Все союзы разрушены. Тебе лучше вернуться на форпост, товарищ Дымкина.

— Ладно, майор, вернемся, — кивнула она. — Дороги хватит, чтобы рассказать?

Дороги хватило. И еще чуть-чуть осталось времени обсудить услышанное. Дымкина, правда, участия в обсуждении не принимала, видимо переваривая последние события в мире.

— Этот загадочный Огненный Отец точно знал все заранее, — сказала Лиза. — И предательство это было спланировано заранее. А на союз с Владыкой драконы пошли только ради доступа… К чему?

— Может, стоит попробовать еще разговорить драконидов?

— Уверена, что толку не будет. Они же безмозглые совсем.

— Я согласен. Надо захватить и допросить червелицего. Драконид сказал, что червелицые прячутся под землей, а големами управляют дистанционно.

— И как их найти, под землей-то? Мы же не землеройки…

— Есть идея. Големом нельзя управлять напрямую, так как магия разума не действует на неживые предметы. Значит, червелицые используют какое-то оборудование для дистанционного управления. Если захватить голема и попробовать изучить, то можно будет отследить, откуда идет сигнал.

— Ты в этом разбираешься? — удивленно посмотрел я на Михаила.

— Не то, чтобы очень. Но теоретические знания в этой области у меня имеются. Попробовать стоит.

— Хорошо. А когда мы найдем место, куда уходит сигнал, как мы достанем оттуда червелицего?

— Я знаю, как! — внезапно очнулась Дымкина. — Видела, как это делали дракониды. Знаете, что такое гром-камни?

— Имели счастье познакомиться.

— Так вот, у меня завалялось несколько. Я тут с ними повозилась немножко, так, от нечего делать. И теперь они бабахают сильней, чем обычные… раза этак в три. Если жахнуть такой камешек у червелицего над головой — вылетит из земли как пробка. И покается во всех грехах, даже тех, которых не совершал.

Я смутно себе это представлял, но решил довериться. Другого плана у нас все равно не было.

Искать голема специально не было смысла. Они сами периодически приходили к форпосту, и нам оставалось лишь дождаться их там. И правда — не успели мы вернуться, как лагерь атаковали каменные статуи. Охрана форпоста разобралась с этой атакой без нашего участия, но им не удалось захватить действующего голема, через которого бы можно было выследить управляющего им червелицего. Второй и третий заход стали тоже неудачными. И только с четвертого раза, когда мы уже на пальцах разжевали всем, что узнали и каков наш план, удалось сообща скрутить одного голема.

— Вот это я понимаю, коллективная работа! — потирал руки Окорок.

Миша, при активном участии Ларисы и еще двоих Зэм с форпоста, пристроившихся к ним за компанию, сразу полез ковыряться во внутренностях голема в поисках чего-то, похожего на передатчик. Восставших я не знал, но они явно понимали в механизмах больше всех присутствующих.

— С каждым днем, проведенным на Фронтире, я убеждаюсь, что джуны были великим народом. Гениями, до которых и Лиге, и Империи еще расти и расти! — сказала Агафья, вместе со всеми завороженно наблюдая за тем, как из нутра голема появляются разнообразные, никому непонятные мерцающие устройства. — Чего стоят только их боевые големы. Безжалостные, неустрашимые, не рассуждающие, готовые исполнить любой приказ. Идеальные солдаты. Как бы я хотела переподчинить их и поставить на оборону нашего форпоста… Но эти глиняные болваны слушаются только своих хозяев.

— Разум всегда будет иметь преимущество над техникой, — не поднимая головы, прокомментировал Миша ее слова. — Кажется, отсюда идет какой-то сигнал!

Двое восставших притаранили жужжащую штуковину, которая сможет отследить направление сигнала. Что-то вроде самодельного локатора, насколько я понял. Следующим шагом стал поиск червелицего, в котором активное участие принимала та же четверка, разобравшая голема. Остальные отправились следом в качестве зрителей.

Поначалу было скучно. Лариса несла устройство из голема на вытянутых руках, иногда меняясь с Мишей. Их направляли восставшие с локатором, шедшие чуть позади. Замыкали шествие мы, тащившиеся на приличном расстоянии, чтоб никому не помешать… А потом мы потеряли сигнал и пришлось возвращаться назад и повторять все сначала. Аккуратно ловить голема, разбирать его, доставать устройство… Во второй раз, на опыте, все удалось сделать гораздо быстрее, но сигнал вскоре снова пропал. Разочарованные, но еще не растерявшие энтузиазма, мы поймали третьего голема! Правда, на поиски червелицых уже идти мало кто захотел: в зрительном зале остались только я и Лиза. Если б она была ревнивой, я бы подумал, что она не хочет оставлять Мишу наедине с хорошенькой комитетчицей. Но Лиза была о себе слишком высокого мнения и вряд ли допускала мысль, что ее можно променять на какую-то хадаганку. Я заметил, что ее глаза стали немного стеклянными, а по пальцам бегают фиолетовые искры.

— Что ты делаешь?

— Пытаюсь сделать так, чтоб нас заметили не сразу. Червелицые знают, когда мы близко. Не мешай.

Я постарался не только не мешать, но и думать «потише». С помощью Лизы или нет, но в этот раз дела пошли куда веселей. Восставшие замахали руками, и Лариса с Мишей резко остановились и завертели головами, затем они посовещались, потыкали пальцем в сторону, видимо определяя, где конкретно сидит червелицый. Мы с Лизой замерли поодаль, от напряжения стараясь даже не дышать. Потом Лариса подала знак всем приготовиться (мы отвернулись и заткнули уши) и швырнула что было сил гром-камень в указанном направлении.

Грохот был впечатляющим. Каким уж образом она усилила «громыхалку», но толчок в спину от ударной волны оказался значительно сильнее, чем я мог предположить, а на месте взрыва образовалась воронка! Никто не выпрыгнул из-под земли как пробка. Мы с Лизой рванули вперед и как раз успели к моменту, как Миша вместе с одним из восставших доставал из открывшегося подземного коридора извивающегося червелицего. Пусть нашли мы его с третьего раза, зато выковырять из-под земли ухитрились с первого! Я счел это большой удачей.

«Свет… Проклятый свет… Как жжется…», — зашелестело у меня в голове, когда я додумался приоткрыть разум.

Мы уже успели выволочь нашего пленника на край воронки, где он пытался закрыть свое омерзительно лицо не менее омерзительными руками-щупальцами.

«Проклятье! Вы, верные шавки Нихаза, не понимаете ничего. Ложь отравила ваш разум! И эта слепая вера сведет вас всех в могилу!».

— Ого, разговорчивый попался. Это хорошо, — сказала Лариса. И по обыкновению пнула лежащего на земле червелицего. — Мы тебя внимательно слушаем. Что или кто там нас сведет в могилу?

«Когда-то наш народ поверил Нихазу. И в кого мы превратились? В жалких, никчемных существ, живущих под землей! Ох… Проклятое солнце жжет мои глаза…».

— Я тебе сейчас все щупальца пообрываю!

«Сарн, безумный Сарн, наслал Проклятье, которое едва не истребило нас всех. В страхе те немногие, которым удалось выжить, бежали к Нихазу. Они молили о спасении, просили защитить их от Проклятья. И он, смеясь, превратил всех уцелевших джунов в червелицых. Да, мы изменились, и Проклятье джунов оставило нас в покое. Мы сохранили жизнь… Но что это за жизнь?! Вечное прозябание в темноте, вечный страх, вечная тоска и скука… Мы ненавидим Нихаза, и нашей ненависти много веков. И сейчас у нас есть возможность отомстить!».

Он замолчал, и Дымкина снова его пнула.

— Мне не нравятся молчуны!

«На востоке от Фронтира, на маленьком осколке, находятся чудом сохранившиеся древние телепортационные врата. Через них может пройти целая армия! Мы пробьемся в Мертвый город, сокрушим все на своем пути и захватим то, что поможет нам спастись. И пусть боги продолжают свои войны. Мы уйдем туда, где никто не станет нас тревожить. А этот жалкий мир может продолжать свою затянувшуюся агонию — нам нет до него де…».

Мысль вдруг оборвалась, а сам червелицый будто стал задыхаться. В оцепенении мы наблюдали, как он пытается содрать со своего горла невидимую удавку, но длилось это недолго. Он вздрогнул и обмяк.

— Ну вот и все, — зачем-то произнес в установившейся тишине один из восставших.

— Возвращаемся назад. Надо рассказать все остальным.

Взрыв был слышен и на форпосте. Поэтому выдвинувшуюся нам навстречу делегацию мы встретили не успев толком отойти от трупа червелицего.

— Получается, и дракониды, и червелицые никогда не верили Нихазу. Их предательство было спланировано заранее. Они выиграли время, отвлекли внимание Владыки и нанесли удар в самый подходящий момент. Их цель — Мертвый город. Точнее, нечто, что спрятано в нем, какой-то могучий артефакт, за право владеть которым готовы сразиться и Огненный Отец, и Сверхразум, и Сарн, — размышлял я вслух.

— Эх, боюсь, мы не узнаем ничего, пока сами не окажемся в Мертвом городе и не увидим все своими глазами, — покачала головой Агафья.

— Надо срочно доложить все Окороку, он хоть и тупой кусок мяса, но информацию куда надо передать сумеет, — добавила Лариса. — Пусть и в Лиге, и в Империи будут в курсе планов этого… Нихаза и наших бывших союзников. Мне кажется, все, что происходит здесь, еще аукнется в остальном мире.

(c) Иван Соловей