Скрытый талант малышки-гибберлинга
У каждой расы есть к чему-то особая предрасположенность. У орков, например, к игре в гоблинобол. У эльфов — к шитью. А у прайденов — к охоте. Но какой же талант достался от Тенсеса гибберлингам?
Нори не знала ответ на этот вопрос, но очень сильно хотела узнать. Нельзя, конечно, сказать, что её волновала судьба всего её рода. Но вот конкретно её судьба и её талант Нори очень волновал. Ведь гибберлинг чувствовала, что что-то в ней есть. Прячется у неё внутри какой-то невероятный талант. Вот только какой… Этого понять она никак не могла. И из-за этого иногда грустила. Хотя, конечно, Нори была в целом очень даже позитивным гибберлингом.
И вот однажды, когда она в очередной раз очень расстроилась из-за того, что не может определить свой талант, Нори повстречала таинственного незнакомца. Она сидела на песке и рисовала палкой лицо аэда. Ей очень нравилась эта раса. Как ей казалось, аэды были самыми прекрасными и утончëнными существами во всём сарнауте. И тут вдруг к ней подошёл один из них.
Он был довольно высок, а кожа у него была скорее бледно-лилового оттенка, нежели просто голубая. Его высокая фигура выделялась на фоне чистого голубого неба. Бледно-лиловая кожа незнакомца переливалась в свете солнечных лучей, создавая ощущение эфемерности. Нори буквально не могла отвести взгляд — высокие скулы, тонкий нос и изящные губ, которые казались будто вырезанными из мрамора… Всё это было словно нарисовано каким-то известным и невероятно талантливым художником. Его глаза, как у лани, были глубокими и выразительными, полными мудрости и таинственности. В них отражалось не только светлое небо, но и что-то более сокровенное, что заставляло Нори чувствовать себя маленькой и незначительной. Каждый миг, когда она смотрела в его глаза, казался вечностью. Рога аэда, изогнутые и грациозные, источали слабое сиреневое свечение, придавая ему магический вид. И неизвестно, сколько бы ещё так могла просидеть, если бы не внезапно прозвучавший вопрос.
— Что ты рисуешь? — спросил аэд.
И его голос прозвучал для малышки-гибберлинга как мелодия ветра, проникающего сквозь густую листву деревьев. Нори смущенно взглянула на свой рисунок — неуклюжее лицо аэда, которое она пыталась запечатлеть. Выглядело оно, конечно, не очень похожим на стоящего перед ней сарнаутца.
— Я… я просто пытаюсь понять, как выглядит ваша раса, — ответила она, чувствуя, как щëки еë заливаются краской, а аэд наклонился ближе, изучая ее работу.
— Ты видишь красоту в деталях, — сказал он с легкой улыбкой. — Но истинная красота заключается не только в внешности. Она проявляется в том, что мы делаем и как мы воспринимаем мир. Тебе нужно научиться не только копировать визуальный образ, но и уметь погружаться в процесс, видеть душу существа, которое ты пытаешься изобразить на своём рисунке.
— В любом случае у меня нет таланта, — вздохнула она. — И я не знаю, что мне делать, чтобы найти его. А когда я думаю о чём-то очень сосредоточенно, тогда я начинаю рисовать. Можно сказать, что меня это успокаивает.
— Значит, тебе не нравится рисовать?
— Да нет, нравится… — вздохнула Нори. — Вот только как это поможет мне найти мой талант.
Аэд посмотрел на нее с сочувствием. В его глазах можно было различить смесь грусти с заботой. Он постарался успокоить малышку-гибберлинга.
— Каждый из нас имеет свой дар. Иногда он скрыт так глубоко, что мы не можем его увидеть. Но он есть.
— Я знаю… — печально покачала головой Нори, поджимая губы.
— Впрочем, знаешь что, — вдруг оживился аэд. — А хочешь я тебе открою один секрет?
— Хочу! — тут же согласилась гибберлинг.
— На самом деле я знаю одного мудрого аэда, у которого есть суперспособность.
— Какая суперспособность? — заинтересовалась Нори.
— У него есть сила видеть таланты окружающих.
— Вау! Как здорово! А можно ли как-нибудь встретиться с ним?
— Обычно он очень занят, но знаешь… Поскольку мы с ним довольно близкие друзья, я думаю, что если я попрошу его об услуге, то он едва ли мне откажет.
— Попросите, пожалуйста! Я Вас очень прошу! — буквально взмолилась Нори, поднимая на аэда жалобный взгляд, кажется, она была готова вот-вот разрыдаться. — Для меня это очень важно! И никто другой мне не может помочь… А я… Я… Как я могу жить, не зная о собственном таланте? У всех же есть цель в жизни. И, как правило, эта цель напрямую связана с талантом сарнаутца и тем, как он может применять в жизни этот талант. А у меня, получается, сейчас нет смысла жизни… Разве можно продолжать так жить?
Прошло буквально два часа, и малышку-гибберлинг уже сидела на высоком стуле с резной спинкой в каком-то незнакомом ей шалаше. Впрочем, может быть, это была и палатка — Нори не была до конца уверена в том, как называлось место, где она теперь оказалась. Перед Нори сидел аэд, чьë лицо было завешано тонкой кружевной тканью. Кроме того, он в целом был одет довольно странно даже для аэда. Со стороны вообще казалось, будто бы на нём просто висела гора тряпок. Однако Нори решила для себя, что это какой-то особый традиционный наряд аэдов, о котором ей ещё не приходилось слышать и который она раньше нигде не видела.
— Послушай, маленькая Нори… — медленно начал таинственный провидец, и голос его звучал очень глубоко и уверенно. — Дай мне свою правую руку.
Гибберлинг тут же протянула ему свою ладошку. Аэд какое-то время внимательно её рассматривал, потом провёл по ней указательным пальцем и сжал руку Нори в кулак. Нори ждала, затаив дыхание, чувствуя всем своим существом, что сейчас с ней происходит самое настоящее чудо.
— Малышка Нори, я вижу… Вижу в тебе талант. Этот талант в тебе рос с самого младенчества, однако ты относилась к нему пренебрежительно. Вот почему ты до сих пор не можешь его увидеть.
Эти слова запали Нори в самое сердце. Она поняла, что еë талант может быть в чëм-то невероятно очевидном. Гибберлинг нахмурилась и на минуту серьëзно задумалась. Казалось, даже со стороны было видно, как работают шестерëнки у неё в голове. И вдруг она поняла, что имел в виду аэд.
— Я поняла! Рисование!
— Теперь ты можешь идти, малышка Нори. И впредь не забывать заботиться о своём таланте и развивать его.
— Конечно! Обязательно! — радостно воскликнула Нори.
Она быстро выбежала из палатки, ей хотелось как можно скорее оказаться дома. Как только гибберлинг исчезла, таинственный аэд снял с лица вуаль и тяжело вздохнул.
— Брат, ну и что за концерт ты заставил меня здесь устроить?
— Знаешь… Я просто увидел, насколько ценный талант прячется у неё в душе, и почувствовал, что обязан помочь осознать и принять его.
Автор: КсардасГотика