Страшное проклятие душегубки

— Я проклинаю тебя, Иор! Ты будешь проклят, и дети твои будут прокляты вплоть до седьмого колена! Тебе никогда не удастся больше увидеть белый свет! Ты погряз в своей тьме и за это же будешь сей тьмой осквернён! — громко провозгласила душегубка, из последних сил держащаяся в воздухе. — И ни один священник, ни один волшебник и ни один чернокнижник не сможет тебя освободить от этого проклятия! Ты и твои потомки будете страдать от него, пока однажды ради кого-то из вас по своей воле жизнью не пожертвует одна из моих сестёр душегубок!

Слова душегубки разносились эхом по замку Темноводья, полному окончательно умерших служителей тьмы. Колдун слушал свою спутницу краем уха, не придавая её словам особого значения. Ведь самое главное в рейде, пусть даже и с наёмниками, что — пройти до конца и побороть босса. И неважно, сколько сил и времени на это может уйти. Всегда нужно ориентироваться именно на результат. Как минимум, так считал Иор, и свою точку зрения он менять не собирался.

Почему же так взбесилась его душегубка? Дело в том, что Иор решил использовать запретное заклинание «Дыхание смерти». Оно накладывало на душегубку эффект, в три раза увеличивающий её силу и, главное, дарующий ей возможность уничтожать дыхание вечной жизни, которое уничтожило существ, не позволяя им в дальнейшем возродиться. Это заклинание колдунами использовалось крайне редко, ведь оно было очень сильным, и последствия от его использования могли оказаться весьма серьёзными. К тому же, это заклинание отнимало год жизни у его владельца. Впрочем, для Иора, который по расе был эльфом, какой-то год жизни особой роли не играл. Однако такой яркой эмоции от своей душегубки колдун не ожидал.

Ещё одной особенностью «Дыхания смерти» было полное подчинение воли и разума душегубки на время действия заклинания. Другими словами, как только активировалось «Дыхание смерти», создание душегубки отключалось, и она становилась своеобразной машиной для убийств. Когда же душегубка очнулась и увидела, что отправила в небытие такое количество существ, путь и порождённых тьмой, в небытие, у неё неприятно закололо в груди на том месте, где должно было быть сердце. Особую боль она испытала из-за того, что среди уничтоженной её руками нечисти были и её сестры — другие душегубки. Жить с таким грузом на душе она не могла и потому решила самоуничтожиться, наложив на своего владельца одно из самых сильных проклятий, какими только владел род душегубок. Это проклятие лишало проклятого возможности видеть, другими словами, он лишался зрения. Но особый страх был в том, что это проклятие передавалось по наследству. Именно из-за этого оно и считалось таким тяжёлым и требовало в качестве оплаты жизни душегубки.

— Прощайте, Иор… — уже едва слышно пролепетала душегубка, рассыпаясь в пыль.

С тех пор прошло много лет. У Иора была невеста, так что, даже несмотря на его слепоту, у эльфа родился наследник. Если быть точнее, то их было даже два. Это были близнецы. Вот только ни один, ни второй не обладал зрением, равно как и их отец. Зрячей в семействе оставалась только мать. Вот почему на её плечи легло так много хлопот по дому. В конце концов, пусть слепые и хорошо ориентируются в пространстве при должной тренировке, однако некоторые вещи способен контролировать только зрячий. Например, качество уборки в доме. Да и готовкой должен заниматься видящий человек. Ну, или, как минимум, он должен контролировать, что за блюда подают слепым. А тем временем года неумолимо летели. Вот выросли и сыновья Иора: Эйл и Гэрил. К их счастью, семейство было достаточно состоятельным, чтобы привлечь невест. И в итоге у Эйла через пару лет после его совершеннолетия родилась дочка Виоли, а у неё уже в свою очередь родился сын Оэл.

Несмотря на слепоту Оэлу удалось стать умелым ремесленником. Он занимался резьбой по камню и создавал удивительные статуэтки в виде того, что он мог пощупать, будучи незрячим. Например, он умело вырезал из камней цветы, фрукты и овощи. Эльф также умел делать маленьких животных, к примеру, тех же полевых мышек или лягушек.

Когда Оэлу исполнилось шестнадцать лет, он втайне ушёл один из дома прогуляться по ближайшему лесу. В ту осень в Светолесье было удивительно тепло и уютно. В воздухе пахло влагой и грибами. Гулял слабый ветерок. Оэл гулял, периодически останавливаясь у берёз, чтобы ощутить ладонью её гладкую кору. Эльфу настолько понравилась прогулка, что он решил и дальше в тайне ото всех выбираться на природу. В конце концов, это было и очень полезно для его ремесла. Ведь в одиночестве он мог спокойно ощупывать весь мир вокруг себя, не ощущая ни с чьей стороны морального давления. И вот однажды Оэл забрёл слишком глубоко в лес и столкнулся там с ранее незнакомым для него существом. Все звуки, издаваемые им, были эльфу незнакомы.

— Кто ты? — удивился Оэл, поворачивая голову на источник звука.

— У меня нет имени, — ответил эльфу женский голос, он был достаточно низким и немного хрипел, однако слушать его было на удивление приятно.

— Тогда могу я называть тебя Роща? — поинтересовался Оэл, дружелюбно улыбаясь своей собеседнице.

— Роща? Почему? — удивилось существо.

— Потому что ты звучишь подобно берёзовой роще… — слегка смутившись, ответил ей эльф.

— Хорошо, — рассмеялся женский голос. — А ты забавный для эльфа.

Так и сдружились Оэл с Рощей. С тех пор они проводили очень много времени вместе, болтая обо всём, что только приходило им в головы. Роща много рассказывала о местах, в которых ей приходилось побывать, а Оэл объяснял подруге, как ощущается мир без красок. Эта дружба значила для эльфа очень многое, но он никак не мог решиться рассказать о ней своим родителям.

И вот однажды, когда Оэл шёл на встречу с Рощей, вдруг он услышал рычание. Эльф прекрасно знал, как звучит рычание медведя и волка. И этот рык исходил не от знакомого ему зверя… Оэл ощутил, как сердце его упало в пятки, он начал медленно пятиться назад. А рычание тем временем лишь становилось ближе и слышалось всё отчётливее и отчётливее. От страха эльф не мог сориентироваться и убежать. Но тут вдруг что-то резко оттолкнуло его в сторону. Оэл упал, и его падение сопровождалось ещё каким-то незнакомым ему шумом. Вдруг перед глазами эльфа возникла картинка. Он видел листья, окрашенные в цвета осени. Они были жёлтые, оранжевые, красные и даже бордовые. Ничего не понимая, эльф обернулся. На земле, совсем рядом с ним, лежало странное существо женского пола. У неё была бледно-голубая кожа и длинные тёмные волосы с вплетёнными в них цветами. Оэл не сразу понял, что произошло, но зато быстро понял, что ему пора улетать отсюда как можно скорее.