Ледяное сердце орка, или почему некоторые ненавидят зиму
Орк замахнулся и со всей силы ударил снеговика. Шар, служивший ему вместо головы, с характерным "плюх" упал на утоптанную снежную дорожку. От удара с землёй угольки газ и рта разъехались, а некоторые даже выпали. Другими словами, выражение лица у обезглавленного снеговика было, мягко говоря, так себе ― очень побитое и больное.
― Сколько можно лепить это уродство! ― прорычал орк, сваливая в сугроб оставшиеся шары снега.
Улисс, а именно так звали орка, был жутко зол. Он был зол на всё: на хорошую солнечную погоду, на белоснежный сияющий снежный покров, спрятавший под собой грязные дорожки и высохшую блеклую зелень. Улисс терпеть не мог зиму, что было удивительно, ведь для дворника зачастую самое ужасное время года ― это осень, ну, или хотя бы весна на крайний случай. А тут на тебе ― зима! Конечно, зимой тоже было немало работы ― надо было чистить улицы практически каждое утро, ведь иначе по этим сугробам было просто невозможно пройти. Однако занятие это не очень сложное да и не особо грязное.
― Совсем не работают что ли! Откуда у этих лодырей столько времени и желания творить всякую ересь? ― недовольно ворчал себе под нос орк, убирая остатки снеговика с дороги, чтобы никто из прохожих не подал на него жалобу.
― Мама, а почему этот дядя сломал снеговика? ― раздалось за спиной у орка.
― Нихаз его знает, доченька, ― отвечал маленькой хадаганке взрослый голос. ― Видимо, этот дяденька-орк очень ценит чистоту на улицах Снежного Курорта.
― Но мамочка! ― продолжала возражать девочка. ― Ведь Снежный Курорт создан для того, чтобы здесь все желающие катались на санках, на коньках, играли в снежки, строили снежные крепости и лепили снеговиков. Разве не так, мамочка?
― Конечно, так, милая… Давай мы с тобой пойдём скорее отсюда.
― А зачем? ― не поняла малышка-хадаганка.
― Мамочка купит тебе что-нибудь вкусненькое. Что ты хочешь?
И хадаганки пошли в противоположном направлении, да так быстро, что скоро их голоса совсем стихли, и Улисс уже не мог услышать ни единого слова. Вопросы маленькой хадаганки разозлили его ещё больше. Теперь он был просто уверен, что сделать этот день ещё хуже не сможет уже ни Яскер, ни сам Тенсес. Настроение было паршивое. Орк запустил руку в сумку, висевшую у него на плече, извлёк оттуда бутылёк с горячительной жидкостью и сделал несколько больших глотков. Внутри стало немного теплее, и Улисс начал постепенно успокаиваться, забывая, что же так сильно взбесило его сегодня. Однако его счастливое одиночество в неведении длилось недолго. Вскоре его вновь окликнули. Обернувшись, орк обнаружил за своей спиной маленькую девочку-гибберлинга. Наверное, всем в Сарнауте известно, как сильно ненавидят орки гибберлингов и наоборот. Но Снежный Курорт был официально признан нейтральной территорией, на которой была запрещена всякого рода вражда между расами. Да и даже если бы кто-то захотел нанести ущерб другому существу, он не смог бы, ведь весь аллод зачарован. Ещё давно на Снежный Курорт было наложено защитное заклинание. Оно было настолько мощным, что до сих пор ещё никому не удавалось его сломать. Не зря говорят, что над ним работали самые могущественные маги обеих фракций ― как Лиги, так и Империи.
― Ты кто? ― стараясь сдержать так и рвущиеся наружу ругательства, вежливо уточнил орк у гибберлинга.
― Меня зовут Аврора, ― представилась маленькая хадаганка, поклонившись дворнику и протянув ему руку для рукопожатия.
Судя по голосу, Аврора была той самой девочкой, которая раньше спрашивала мать про разрушенного снеговика. Однако в этот раз она была абсолютно одна. Видимо, оставила маму у какой-нибудь лавки со сладостями, куда стояла огромная очередь. Аврора была маленькой хадаганкой с круглыми, ярко-изумрудно-зелёными глазами, которые сверкали от любопытства. У неё были густые, светлые волосы, завязанные в косичку, и круглое, миленькое личико. Она была одета в ярко-красное пальто с пушистым мехом по краю, которое подчеркивало её нежность и крошечность. Под пальто виднелись утепленные брюки и высокие сапоги, которые защищали её ножки от снега. На голове у Авроры была теплая шапка с помпоном, который колыхался при каждом её движении. Маленькая хадаганка выглядела очень мило и уютно в этом наряде, словно маленькая зимняя фея, похожая на тех маленький фей, что живут на Айрине. Однако даже при взгляде на это крохотное очаровательное существо сердце Улисса не дрогнуло.
― И чего ты хочешь от меня, малявка? ― грубо спросил орк, грозно глядя на Аврору сверху вниз.
― А тебя как зовут? ― невинно поинтересовалась хадаганка.
― Меня зовут Улисс, но это информация для тебя явно лишняя! ― огрызнулся дворник, делая шаг назад, стараясь держаться подальше от девочки. ― Иди плакаться к своей мамочке.
― Дядя Улисс, а почему ты сломал снеговика? ― казалось, Аврора вообще не обращала никакого внимания на грубости собеседника.
― Отстань, мелкая! ― прикрикнул на хадаганку орк и, развернувшись, направился прочь.
Однако Аврора не оставила Улисса в покое. Она поспешила за ним и бежала так, пока он наконец-то не остановился и вновь не обратил на неё внимание.
― Я сломал того снеговика, потому что он мешал спокойно идти по дороге и мог упасть на кого-то из прохожих. А если бы такое случилось, то обвинили бы в этом обязательно меня! Меня откровенно достало то, что во всех бедах из-за всякой этой вашей праздничной ерунды страдаю именно я! Я, который не имеет к этому ни малейшего отношения. Я что ли лепил этого снеговика? Я что ли запускал те салюты? Я? Нет. А виноватым буду в любом случае я.
― Дядя Улисс, извините за назойливость, но я всё равно считаю, что снеговики нужны на Снежном Курорте. Они делают его ещё красивее и веселее, а без них это место было бы не таким волшебным, ― тихо ответила Аврора, взгляд её был полон искреннего удивления и сострадания. ― Но я вовсе не считаю, что вы виноваты в несчастных случаях, если такие случаются.
― Ой, уйди! ― отмахнулся от хадаганки орк. ― Будь добра, просто уйди. Не морочь мне голову.
Аврора грустно опустила глаза и, тяжело вздохнув, медленно побрела прочь. Уллис в последний раз взглянул на хадаганку и задумчиво покачал головой. Его не могли переубедить слова ребёнка. Не могли… Так ему казалось. Однако после ухода Авроры отчего-то на сердце у него стало очень тяжело. И чтобы избавиться от этой тоски, он, сам того не замечая, начал лепить маленького снеговика, чем-то похожего на малышку-хадаганку.
Автор: КсардасГотика